Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

За что же так неласково
Разлучницей-судьбой
Подвергнута я сладостным терзаньям?
О, Боже, как я счастлива
Быть брошенной тобой!
Мне, как награда это наказанье!

Я знаю, где-то на небе
Живет моя любовь,
Дразня меня заоблачной могилой,
И если ты когда-нибудь
Ко мне вернешься вновь,
То снова обмани меня, мой милый!

Ударь меня изменою
Наотмашь по лицу,
Чтоб я в слезах упала на колени,
Чтоб я со вскрытой веною
Потом ползла к венцу,
К терновому венцу своих мучений!

Распни меня над пропастью
У бездны голубой,
На письма на мои не отвечая...
Но почему, о Господи,
Ты стул увез с собой,
А вместе с ним и ситечко для чая?

Распни меня над пропастью
У бездны голубой,
Чтоб сердце разорвал колючий ветер,
Но если спросит Господи,
Зачем мне эта боль,
Я не смогу Всевышнему ответить!

Труба зовет
Туда, где с неба льется свет.
Душа поет
От предвкушения побед.
Опять туда, где светит мне судьбы маяк –
Командовать парадом буду я!

Труба зовет
Туда, где жизни слышен звон,
Когда ко мне идет фортуна на поклон,
Когда фанфары мне поют со всех сторон –
Командовать парадом...
- Будет он!

И снова в путь
Опять меня труба зовет,
Она уснуть
Мне даже ночью не дает.
Туда, где ждет меня моя судьба,
Зовет труба..

Труба зовет
В безумный гибельный полет,
Ей наперед
Известно, что произойдет.
Но музыкой качая небосвод,
Труба поет...
Труба зовет...

Наше общежитие студентов-химиков давно
Вовсе не студентами Москвы заселено.
На четыре комнаты у нас всего одно окно
И перегородочки, как плитки домино.
Слышно, как скрипит кровать,
Не давая стулу спать
За фанерной тоненькой стеной!

Фанера лучше всех проводит звук,
И если раздается в стенку стук,
Никто не знает кто к кому стучится:
Милиция нагрянула ли вдруг,
Хаймовичи справляют ли досуг,
Живем мы интересно,
Поскольку, как известно,
Фанера лучше всех проводит звук!

У супругов Зверевых за стенкой примус целый день звенит,
Чтоб никто не слышал, чем там заняты они.
На одном матраце хватит места для жены и для гостей,
Если штабелями всех укладывать в постель.
Если дверь открыть пинком –
Содрогнется все кругом,
А не только стены с потолком!

Жизнь прекрасна,
Ночь погасла,
Я увидел свет,
Смерти больше нет.

Жизнь прекрасна,
Утром ясным
Окна во дворе
Пахнут свежей краской,
И старик, что меня пережил,
Починяет ножи,
И
Словно в праздник,
Жизнь прекрасна,
Эта жизнь!

Жизнь прекрасна,
Мир, как праздник,
На краю небес
Радугой воскрес.

Жизнь прекрасна,
Мир, как праздник,
Свет его чудес
Вновь лучами дразнит.
Пусть вся жизнь – только облако лжи,
Где живут миражи,
Но
В этот праздник
Так прекрасна
Наша жизнь!

Ни детей, ни подруги,
Ни свершенных чудес...
За какие заслуги
Я из мертвых воскрес?

Ни плодов просвещенья,
Ни святого огня...
За какие мученья
Воскресили меня?

Все мученья спят
В ночи распяты...

Да, но я не свят

И мы не святы

Звезды надо мной,
Как понятые...
Я же не святой.

А где святые?

Словно лист на ветер брошен
Бесшабашною рукой.
Не такой уж я хороший.

Не такой уж ты плохой.

..Меж тем июнь, и запах лип и гари
Доносится с бульвара на балкон
К стремительно сближающейся паре;
Небесный свод расплавился белком
Вокруг желтка палящего светила;
Застольный гул; хватило первых фраз,
А дальше всей квартиры не хватило.
Ушли курить и курят третий час.
Предчувствие любви об эту пору
Томит еще мучительней, пока
По взору, разговору, спору, вздору
В соседе прозреваешь двойника.
Так дачный дом полгода заколочен,
Но ставни рвут - и Господи прости,
Какая боль скрипучая! А впрочем,
Все больно на пороге тридцати,
Когда и запах лип, и черный битум,
И летнего бульвара звукоряд
Окутаны туманцем ядовитым:
Москва, жара, торфяники горят.
Меж тем и ночь. Пускай нам хватит такта
(А остальным собравшимся - вина)
Не замечать того простого факта,
Что он женат и замужем она:
Пусть даже нет. Спроси себя, легко ли
Сдирать с души такую кожуру,
Попав из пустоты в такое поле
Чужого притяжения? Жару
Сменяет холодок, и наша пара,
Обнявшись и мечтательно куря,
Глядит туда, где на углу бульвара
Листва сияет в свете фонаря.
Дадим им шанс? Дадим. Пускай на муку -
Надежда до сих пор у нас в крови.
Оставь меня, пусти, пусти мне руку,
Пусти мне душу, душу не трави, -
Я знаю все. И этаким всезнайкой,
Цедя чаек, слежу из-за стола,
Как наш герой прощается с хозяйкой
(Жалеющей уже, что позвала) -
И после затянувшейся беседы
Выходит в ночь, в московские сады,
С неясным ощущением победы
И ясным ощущением беды.