Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Зачем обещал я пьянчуге Добрынину,
что счастьем я с ним поделюсь, как с брателлою?
Теперь зачмарят с Константэном они меня,
и что я отвечу им, что я тут сделаю?

Зачем я в кабак потащился с товарищем,
зачем там бандитскою пропил субсидию,
зачем в этом злачном, развратном угарище
я встретил прекрасную девушку Лидию?

Зачем она свой телефон мне оставила?
Иль, может, пригрезился номер по пьяни мне?
А все ж она чувства мои раскудрявила,
вдохнула мне в сердце огонь и желание.

Надеюсь, что скоро безденежье кончится,
обломится вновь гонорар иль субсидия,
и в том кабаке вновь отлить мне захочется,
и мне улыбнется волшебница Лидия.

Там, где месяц сказку сторожит,
где в зеленых дебрях ветер ропщет,
жил Абрам Давидыч Зильбершмидт
и его помощник Тамагочи.

Был Абрам Давидыч лесником,
защищал леса от браконьеров,
Тамагочи был лохматым псом
родом из кубанских двортерьеров.

Вот случилась в тех краях война,
и в лесу враги образовались,
и не стало птицы ни хрена,
звери все куда-то подевались.

Сильно Зильбершмидт оголодал,
Тамагочи стал худым и стройным,
и тогда Абрам ему сказал:
«Нет войне и вообще всем войнам».

Он патроны в вещмешок собрал
и поджег избу, сарай и баню,
и в ущелья горные удрал,
чтоб сражаться с лютыми врагами.

Он в бинокль увидел вражий стан,
лица бородатых исламистов,
синемордых инопланетян,
киборгов, мутантов и фашистов.

Роботы стояли там и тут,
лагерь неусыпно охраняли.
Но Абрам сказал: «Вам всем капут.
Вас настигнет гнев богини Кали».

Он залез на мощный горный склон
и пальнул по леднику дуплетом,
и такой устроил кармандон,
что враги вообще погибли все там.

Но потом еще недели две
роботы стонали подо льдами.
А Абрама Президент в Москве
наградил крестами и звездами.

Там Абрам нашел еврейку-скво
и вернулся вновь в леса под Сочи,
где землянку вырыл для него
верный пес по кличке Тамагочи…

Тот, кто от меня в куплетах ждал
антисемитизма и разврата –
стопудово тот не угадал,
не хотел я этого, ребята.

Я хотел лишь мира на Земле,
чтоб друг другу люди не мешали,
чтобы Президент сидел в Кремле
и евреи русских защищали.

Едет поезд из Москвы на Питер,
У окна кривляется ребёнок,
С неба смотрит звёздочка Юпитер,
На поляне промелькнул телёнок.

У окна кривляется ребёнок,
Рядом с ним - молоденькая мама,
Маму клеит пожилой подонок,
Предлагает выпить по три грамма.

Мама поелозит, согласится,
Пассажиров рядом больше нету,
Принесёт стаканы проводница,
И мамашу привлекут к ответу.

И пока ребёнок будет прыгать,
Ныть и мазать рожу шоколадом,
Старичонка будет телом двигать,
Прижимаясь к маме там, где надо.

Очень хорошо, что в этой жизни
Есть ещё герои-стариканы,
Ласковые, липкие, как слизни,
У которых крепкие куканы,

Крепкие, блестящие куканы,
В мутных водах ловящие рыбку.
Спит малыш, раскинулся, как пьяный -
И не видит мамину улыбку.

Пусть мой рассказ для вас нелепым будет,
пусть скептики смеются надо мной,
но есть на свете кукольные люди
пришедшие из сказок в мир земной.

Любой ребёнок обожает кукол,
девчонки любят их до зрелых лет.
Я с Буратино милую застукал,
когда зашел некстати в туалет,

и где был нос мерзавца Буратино,
я вам, как джентльмен, просто не скажу,
но так меня прибила та картина,
что я с тех пор на женщин не гляжу.

Но кукольные люди - не тряпицы,
не просто целлулоида куски,
они сумели здорово развиться,
забыв о предках из простой доски.

У них есть кровь, и волосы, и кожа -
всё как у нас, не отличить вблизи,
но есть одно различие, быть может:
у кукол все делишки на мази.

Что человек? Корячится, натужась,
потом вскипит: "Да в рот оно вались!"
А кукла прёт, в людей вселяя ужас,
с одежды отряхая кровь и слизь.

Любую трудность кукла перемелет,
в любую щель пролезет, словно клоп,
где надо - человеку мягко стелет,
где надо - заколачивает в гроб.