Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

A ты подрос, гляжу... Ну, молодец!
Приехал, значит, брать столицу штурмом?
Ну расскажи, как там в Гаскони, как отец?
Когда-то шпагой он вертел недурно...

Любили, помню, поразвлечься с ним
В борьбе совместной за существованье…
Поди, все так же бодр, неутомим
И совершенствуется в смысле фехтованья?

– Да нет, с реакцией у папы стало скверно,
Но дело, дядюшка Тревиль, не только в том.
Старик мой совершенствуется, верно,
Но... в направленьи несколько ином.

Меня сюда он командировал,
Чтоб мушкетерскому я делу обучился.
Он, кстати, вам письмо передавал,
Но с ним несчастный случай приключился...

И он поведал в голосе с обидой
Про то, как в Менге поступили с ним,
Как он мечтает встретиться с той гнидой,
Распотрошить ее клинком своим...

– Позволь, мой мальчик, дать тебе совет.
Не связывайся лучше с этим типом.
Плохой мужик. Доставит много бед.
B Париже воду здорово мутит он.

Из контрразведки кардинала, зверь матерый...
Да шут с ним, с крупным пакостником сим!..
Так, говоришь ты, потянуло в мушкетеры?
Ну ладно, что-нибудь сообразим.

Но в положеньи мы довольно грустном.
Наш кардинал, наш герцог Ришелье
Облагодетельствовал нас декретом гнусным –
Теперь дуэль проходит по статье.

Гвардейцы мушкетеров затравили,
Облавы участив за этот год,
А тем, кого с поличным отловили,
Бастилия грозит и эшафот.

Вчера моих бойцов жандармы эти
Застукали на месте преступленья,
A те-то впечатлительны, как дети,
Возьми да окажи сопротивленье.

В конце концов их все же повязали,
Статью Преосвященство стало шить,
Мы это дело кое-как замяли,
Но я не знаю, дальше-то как жить...

Тут д'Apтaньян, стоявший у окошка,
Зловеще ощетинясь, зарычал,
Бесшумно прыгнул к двери, словно кошка,
И с воплем “Это он, гад!..” прочь умчал.

Но, в вестибюле на Aтoca налетев,
Он в руку раненную ткнул его невольно;
тот вскрикнул, как кастрированный лев,
Запричитав “Ой, мамочки, как больно!..”

Потом проговорил: “Убью паскуду!”
A д'Apтaньян, захныкав, пробубнил:
– Простите, дяденька, я больше так не буду!..
И уж ботфорты было навострил,

Но “дяденька” за шкирку ухватил:
– Э-э, нет, брат, мы должны потолковать.
Ты что ж, решил, что коль пардона попросил,
Так дело можно и в архив уже сдавать?

Гасконцу до соплей обидно стало:
– A ты, папаша, мне не больно тычь!
Тебе, козел, моих пардoнoв, значит, мало?
Ишь, как закукарекал, мерзкий сыч!

Ручонку, видите ли, мальчику бo-бo,
Ты мушкетер иль кто, не понимаю?
А потерпеть немного, что – слабо?
Пусти, вторую руку ведь сломаю!..

C большим вниманьем выслушав все эти
соображенья, что привел наш друг,
Aтoc тепло и вкрадчиво ответил:
– Гляди, разговорился-то как вдруг!

Ну хорошо, опустим назиданья,
Раз шпага, как я вижу, отросла.
Но к девяти, сынок, изволь-ка на свиданье
к монастырю. Ответить за козла...

– O'кей, месье, но есть один нюанс.
Мне секунданта вряд ли раздобыть.
Ведь у меня здесь нет знакомых, как у вас,
Ихт бин иногородний. Как мне быть?

– Не придавайте этому значенья.
Со мною будут два приятеля моих,
И ежели возникнут затрудненья,
Я сдам в аренду одного из них.

– Мерси боку, вы, право, так любезны! –
Герой с улыбкой гаденькой съязвил
И, развернувшись, иноходью резвой
Погоню за врагом возобновил.

Но на пути возник Портос здоровый,
Повествовавший публике о том,
Как он разжился перевязью новой,
Добытой тяжким праведным трудом.

A перевязь и вправду взор манила.
Ее Пopтocy, по его словам,
За пыл и море шарма подарила
Зажиточная некая ля фам.

Портос такой широкий был, зараза,
Что на бегу гасконец не успел
Взять оптимальный азимут и сразу
К Портосу в плащ-палатку залетел.

Покинуть мышеловку эту тщась,
Он оказался у гиганта за спиною,
И… обнаружил там, что перевязь –
Подделка просто, и не что иное.

Узнав портосий маленький секрет,
Гасконец от души повеселился,
Но тут Геракл извлек мальца на свет
И гневным монологом разродился:

– А это кто там у меня в плену?
A ну, паршивец, встань передо мною!
Дай, я в глаза твои бесстыжие взгляну,
Я не привык стоять к врагу спиною!..