Александр Дахненко - Распад атома

Появляясь на грани отчаянья, ночи и дня.
Продолжая, как прежде надменно, блужданье без цели,
Я иду по дороге, что скоро развеет меня.
Остальные пути и дороги давно надоели.
Нет сомнений, что в мире все связано серым свинцом.
Но боюсь я не смерти, боюсь я нелепых повторов…
Либо этот спектакль завершится достойным концом,
Либо кто-то ужасно ошибся в подборе актеров.

Прерван бред на полуслове,
Прерван шепот в полусне.
Из не принятых условий,
Из забытых капель крови
Боль рождается во мне.
Все легко возобновится,
Только нужно от меня
Вдруг в бессмыслицу влюбиться,
Или просто с нею сжиться,
Ею жить день ото дня.

Прохожу по вечным закоулкам
Звезд и черноты ночных небес.
Радуюсь таинственным прогулкам
Грустной бесконечности чудес.
Радуюсь мгновеньям незаметным,
Ветру, чья печаль меня несет,
В сон последний, что не будет тщетным,
В иллюзорный блеск небесных нот.
Вот и все… и грезы поостыли,
Видно жизнь не так уж дорога…
И душа, в потоке звездной пыли,
Мчится, ну а сердце тихо скрыли
Памяти полночные снега.

Священная бессмыслица во мраке
Меня давным-давно уже ведет:
Надежд пустых развенчивает знаки,
И с суетой ужиться не дает.
Укладываю снов заветный свиток
На полку пережитого уже.
И ворох поздравительных открыток
Горит в моей задумчивой душе.
Я скомканную вечность вдруг разглажу,
Я на ее рисунок посмотрю…
А из нее бессмыслица все та же
Глядит в меня сквозь новую зарю.

Снег падает и тает на земле,
И также наша жизнь на ней проходит.
И снова, снова к Господу уходит,
Тоскующей звездою в серой мгле.
Молитва согревает нас теплом.
Пусть лики православные все строже,
Но знаем мы теперь здесь, что дороже…
И мы сгорим невидимым огнем.
Так пусть свершится Божий, правый суд.
Я помню «Откровенье» Иоанна…
И всадники, как будто из тумана,
Уж нас с тобою скоро призовут.

Скучная, дождливая погода
Вновь слова тоски и укоризны.
Злоба, безнадежность и свобода
От полуразрушенной отчизны.
Я листаю этой жизни книгу
Так спокойно, так неторопливо.
Я, как прежде, неподвластен мигу,
Чье дыханье суетно и лживо.
Что ж, пойди найди мои высоты
В этой искалеченной Вселенной.
Имя есть, а прочее — пустоты…
Есть лишь имя… то, что незабвенно.

Сохраняя странную надменность,
Ты глядишь из окон отстраненно.
Веришь ты в мечты своей нетленность
Так легко, светло и обреченно.
Шорох, смерть в замке ключами "шарит".
Все равно ведь попадет когда-то…
И тебя мучительно изжарит
В безнадежном пламени заката.
Только ты блаженно улыбнешься,
И шагнешь в межзвездное сиянье…
И стихотвореньем обернешься,
Или просто, разочарованьем.

Строку, что кажется неверной,
Я перечеркиваю снова,
А может, сердце не готово
К ее тоске святой, безмерной.
Я равнодушно забываю
Вселенную, что пала низко…
А может, я не понимаю
Как будущее стало близко.

Стряхнув с себя извечную дремоту —
Проклятье зачарованного места,
Ты без конца разгадываешь: кто ты?
И делаешь загадочные жесты.
На месте уничтоженных иллюзий
Ты строишь вновь обманчивые зданья.
Ты посвящаешь строки легкой музе,
И споришь с бесконечным мирозданьем.
И в поисках шального вдохновенья
Выходишь в вечность, будто на минутку…
Коварная эпоха отчужденья
Вот так с тобой сыграла злую шутку.

Счет дням теряешь постепенно
Во тьме сомнений и обид.
Лишь одиночество Вселенной
Тебя от гибели хранит.
И нет ни холода, ни снега,
Ни песен медленной весны…
А только бесконечность бега,
Да безысходность тишины.

От жизни пустой и неяркой,
От грусти своей неумелой
Не жду никакого подарка.
А просто шагаю я смело
К весеннему небу, где грезы
Блеснут, как в фонтане монетки,
Где к звездам протянут березы
Свои шаловливые ветки.

От скуки небо смотрит свысока,
И поднимается тоска из кресел.
День пролетел — бессмысленно-невесел,
Ночь скроет все — надменна и легка.
Мне кажется, что снова неспроста
Я брошен в этот мир предновогодний…
Он мог бы называться преисподней,
Когда б не видел дальний свет креста.