(Перевод Л. Мея)
«Десять месяцев прошло уж…»
Десять месяцев прошло уж, как Мегист наш благодушный,
Увенчав чело лозою, тянет сусло слаще меда.
(Перевод Л. Мея)
«Пирожком я позавтракал…»
Пирожком я позавтракал, отломивши кусочек,
Выпил кружку вина, — и вот за пектиду берусь я,
Чтобы нежные песни петь нежной девушке милой.
(Перевод В. Вересаева)
«Люблю, и словно не люблю…»
Люблю, и словно не люблю,
И без ума, и в разуме.
(Перевод В. Вересаева)
«Свежую зелень петрушки…»
Свежую зелень петрушки в душистый венок заплетая,
Мы посвятим Дионису сегодняшний радостный праздник.
(Перевод Л. Мея)
С ланью грудною, извилисторогою, мать потерявшею
В темном лесу, боязливо дрожащая девушка схожа.
(Перевод Л. Мея)
Что ты бежишь от меня как на крыльях, натерши духами
Тощие перси, пустые, как дудки пастушьей свирели?..
(Перевод Л. Мея)
О Левкастида! Я двадцатиструнною лирой владею:
Ты же владеешь цветущею юностью, дева!
(Перевод Л. Мея)
А кто сражаться хочет,
Их воля: пусть воюют!
(Перевод В. Вересаева)
«Бросив щит свой на берегах…»
Бросив щит свой на берегах
Речки прекрасноструйной…
(Перевод В. Вересаева)
С тирсом Геликониада, а следом за нею и Главка
И Ксантиппа, спеша к Вакхову хору примкнуть,
Сходят с пригорка. Венки из плюща и плоды винограда
С тучным ягненком несут в дар Дионису они. [7] Это четверостишие служило, должно быть, надписью к картине или скульптуре, изображавшей трех вакханок.
(Перевод Л. Блуменау)
К Теллию милостив будь и ему, за его приношенье,
Даруй приятную жизнь, Майи божественной сын.
Дан ему в деме прямых и правдивых душой Эвонимов [8] Принося жертву Гермесу, афинянин по имени Теллий просит бога даровать ему счастливую жизнь в своем деме (округе), который называется «дем Эвонимов».
Век свой прожить, получив жребий благой от судьбы.
(Перевод Л. Блуменау)
Дальше паси свое стадо, пастух, чтобы телку Мирона,
Словно живую, тебе с прочим скотом не угнать. [9] Мирон — греческий скульптор V века до н. э. Его «Телке» посвящали эпиграммы и другие античные поэты (ср., например, эпиграмму Антипатра Сидонского). С. Апт, Ю. Шульц
(Перевод Л. Блуменау)
Мил мне не тот, кто, пируя, за полною чашею речи
Только о тяжбах ведет да о прискорбной войне;
Мил мне, кто, Муз и Киприды благие дары сочетая,
Правилом ставит себе быть веселее в пиру.
(Перевод Л. Блуменау)
1
Мужествен был Тимокрит, схороненный под этой плитою.
Видно, не храбрых Арей, а малодушных щадит.
2
Об Агафоне могучем, погибшем в бою за Абдеру,
Весь этот город, скорбя, громко рыдал у костра,
Ибо среди молодежи, сраженной кровавым Ареем
В вихре жестокой борьбы, не было равных ему.
3
Тебя я больше всех друзей, Аристоклид, жалею;
Ты юность отдал, край родной от рабства охраняя.
(Перевод Л. Блуменау)
С болью думаю о том я,
Что краса и гордость женщин
Все одно лишь повторяет
И клянет свою судьбу:
«Хорошо, о мать, бы было,
Если б ты со скал прибрежных,
Горемычную, столкнула
В волны синие меня!»
(Перевод С. Лурье)
«Нежный Гиг средь нас носился…»
Нежный Гиг средь нас носился,
Точно юный бог блаженный,
И, тряся фракийской гривой,
Приводил нас всех в восторг,
Что же с ним теперь случилось?
Устыдись, злодей цирюльник!
Ты состриг такой прекрасный
Нежный цвет его кудрей,
Золотых, как луч заката,
Золотых, как мед пчелиный,
Тех кудрей, что так чудесно
Оттеняли нежный стан.
Но теперь — совсем он лысый,
А венец кудрей роскошный
Брошен мерзкими руками
И валяется в пыли.
Грубо срезан он железом
Беспощадным, я ж страдаю
От тоски. Что будем делать?
Фракия от нас ушла!
Читать дальше