Аркадий Чужой: Глухая ночь [цикл стихов]

Мелкая бытовуха,
Таких на Руси не счесть…
Уж такая в округе житуха,
Без стопоря не лезь!..
Что — то понять — не пытайся,
Концов не найти как водится!..
Сколько в грехах ни кайся —
Расплату получишь с торицей!..
Но, капля полнит море,
И камень изводит на нет…
Маленькое горе,
Превращается в океан бед!..
Множит нищету умершее село,
Что же, Провинция с тобой произошло?..
Отчего при богатстве немереном твоём,
Сир, убог и несчастен твой развалившийся дом…
Али люди наши плохи,
Аль народ не роботящь,
От чего в кармане крохи,
В супе вместо мяса… хрящ?..
Кабы только нынче так,
Со времён царя Мирона!..
На ораву — пятак,
Государю — тонна!..
Почём нынче суверенность
для российского народа?..
Контрибуцию смиренно,
Проиграв в войне холодной,
Платим мы пол триллиона,
что б страна была свободна!?
Вот вам и разница в грехах…
И сказка про петуха,
А уж про какого вам решать,
Тут главное думать не мешать…

Ветер времени дни листает,
Дождями осень щедро потчует,
Вот уже журавлиная стая,
Километры рвёт крыльями в клочья…
Но, зуд у стрелков не остыл —
Накажем, успеется — время терпит…
Злобу лютую затаив,
Пропали из новостной ленты…
А тут другое событие
Взбудоражило местный приход —
Батюшка церковной обители,
Скончался, оставив сиротою народ…
Но, службу миряне справляли,
За старца почившего молились…
Нового батюшку ждали…
Только б не позабыли…
И вот, наконец, свершилось,
Ближе к первому снегу,
По радио сообщили —
Что батюшка новый приехал!..
А дальше домыслили люди…
По-своему, по простому,
Порассудили — толк будет
С семьёй приехал, места опять же знакомы…
Откуда кому что известно?..
Да дыма нет без огня…
Сказывали, что из местных,
Кому — то из здешних родня…
При нём попадья на сносях,
Собака, куры да утки…
Да у сплетников на языках —
Злые, недобрые шутки…
Про ящики с книгами вызнали,
И будто бы было… ружьё…
Кто и когда высмотрел —
— Автомат! Попутало дурачьё!..
Брехали в пивных и на кухнях…
У страха глаза велики!..
В слона раздували муху,
Полупьяные мужики.
Бабы не отставали —
Тоже плели кружева…
Про попадью «собирали»
Не благозвучные «факты — слова»…

Первая служба на новом месте —
Народищу… как в театре на премьере!..
Вышел протоиерей Андрей
И густым басом молитву воздал
Святой Православной Вере!..
После службы, слух родился,
Что батюшка один в один,
С «блаженным» одного лица,
Только у священника побольше седин…
Да ещё борода — погуще, лопатой,
И голос… у попа бархатный, басистый…
У мстителя — надтреснутый, грубоватый,
В каком — то не том регистре…
И стал мелькать среди прихожан,
Некто из погорельцев — стрелков…
Взгляд — будто шёл на таран,
Будто настоятеля в расход пустить готов.

А в мути политической неразберихи,
Набухали тучами события иного толка…
Западные параноики и психи,
наручники собрались защёлкнуть,
на российских могучих руках!..
Чем только не обложили — поди распакуй!?
Санкции, запреты, отказы!.. Сущий страх!..
А наш мужик на это — Да хрена с ним, лютуй!..
Кого собрались пугать —
Народ, который всю жизнь воюет?
Зря злят русского мужика…
А разозлят — тогда конец тебе заморский ублюдок!..
Неужели не ясно —
Русского не победить!?
Провинцию злить опасно…
Ей суждено мир над миром вершить!

Однако вернёмся к сюжету
Провинциального городка,
Который
жил согласно Ветхому Завету —
Вокруг Православной Веры
ряды свои смыкал.
Чуял народ, что, правда, где — то рядом,
Что сплетни только вредят,
Разобраться, как следует надо,
Если «органы» не хотят…
И вот долгожданная встреча
между батюшкой и стрелком,
Состоялась…
по инициативе стрелка конечно,
который незвано ввалился в чужой дом.
Но, вместо священника «гостя»,
Встретил какой — то монах,
— Так… Милости просим,
Ой, что это у вас на руках?..
Стрелок непроизвольно
вытянул руки вперёд,
И тут же запястий пребольно
Наручники сжали плоть.
Кто — то сзади тихо
душевно произнёс —
Здря разбудил, паря Лихо,
Вот тебе первый вопрос…
— Кто ты, кого представляешь,
Отвечай, не кривя душой?..
Нито, сам понимаешь…
Разговор будет другой…

Перепуганный стрелок
потерял дар речи,
рта раскрыть даже не мог
и поникли плечи…
Больно грозен монах —
Мама не горюй…
Сзади тоже не хиляк…
С ними повоюй…
И стрелок как на духу,
Со слезой во взоре,
Сдал всех тех, кто на слуху —
Шушеру и шелуху —
С силой не поспоришь!..
«Гость» явился со стволом
Спрятанным в рукав,
Тут же был разоружён,
В преступленье уличён —
Стало быть, неправ…
Рыпнулся поторговаться —
Но, поняв, что дело — швах,
Под нажимом стал сдаваться:
— Собирались рассчитаться
С Волком, что вступился за собак.
А он вона как — в попы…
Спрятался под рясу…
— Ненавижу тупых,
Атеистов больных,
Воинствующих папуасов!.. —
Отозвался монах,
Стиснув ярость в зубах,
И помедлив, спросил —
Чем настоятель вам не угодил?
— Так я же вам толкую…
Но, фразу оборвав,
Беду свою почуя,
протоирея увидал…
Стоял Андрей в проёме,
Распахнутых дверей,
Точно святой с иконы,
Мученик страстей…
— Я не Бог и не судья,
Чем же вам не угодил?
Юродивому, не вняв,
Солдата обвинив,
В страшном зле — поджогах,
В том, чего не совершал!?
Позабыли про Бога!..
Чёрная у вас душа…
Всех собак поистребили,
Заняв пёсье место…
А собачки просто… жили…
Бытовать в согласье… тесно?..
Нет здесь бравого солдата,
И юродивый… пропал…
Крест, икона да лампада —
Вот святой мой капитал.
Не судья ты мне, мирянин,
Но, Иуда лжец и тать…
В храм вломился полупьяный,
Безверьем Веру покарать!?
Полоумный слепец,
Алчность застит очи…
Веру не убьёт свинец,
Чёрный замысел порочен…
А теперь ступай и помни,
Что отныне и вовек,
Вы для церкви вне закона,
Ваше зло — тягчайший грех!..
— А… — хотел спросить стрелец,
Но, голос в ухо прошептал —
А изъятый обрез, образец…
Улика к… делу… Кончен бал.