Ученья в тебе нет,
Ты чувствуешь, ты знаешь,
Инстинкты брызгами бросаешь в никуда.
В холодном сердце лед.
Летят кусочки льда,
Как Кай, без Снежной Королевы,
Сплошная страсть, не рвутся струны-нервы,
Не арфа, не гитара, не орган,
Дурман в мозгах, в крови буян,
Горит холодный лед, горит вода,
Огонь течет, застыли вихри ветра.
Где выдох был, там вдох,
И все наоборот,
Всё «на круги своя», все как всегда.
И в этом суть, и в этом вера?
«Ты изнасиловал мой мозг…»
Ты изнасиловал мой мозг,
Всю мою душу, даже тело.
День кончился и прожит зря.
Аплодисменты с алтаря.
Светился крест, кричал ребенок.
Так было в жизни испокон
Бессмыслица и цвет икон.
То золотуха, то понос.
Нет творчества, сплошной износ.
«Я не верблюд, но плюнуть хочется…»
Я не верблюд, но плюнуть хочется,
Когда стоят мужчины в ряд
Среди тупых и жирных баб,
И им любить уже не хочется,
И им мечтать уже не хочется.
То — подкаблучников отряд.
Жена сказала — он на цырлах,
Жена прикрикнула — он тих.
Собачка на веревке в цирке.
И в ридикюлях трепет стих.
А вы когда-нибудь любили
Свой разум и свои мозги,
О чем забыли, что пропили,
За сиськи, слезы жен, брюзги.
Мелькают дни, в колесах спицы.
В глазу оплывшем нет ресниц,
Вам спится или вам не спится
В объятьях жирных ягодиц?
Я стояла, я терпела,
Поп молитву тихо пел.
Время быстро пролетело?
Ветер быстро пролетел.
Я хочу в свою пустыню,
Бросив груз своих страданий,
Я ругаюсь по-латыни,
Не шепчу я заклинанья.
Вечер, речка, лес, Луна,
Как всегда — ни с кем, одна.
О, звезды моей пророчества,
Ты прекрасно — одиночество.
Я знаю в небе чистом
Сбываются мечты,
Сияние лучистое меня коснешься ты.
Зашелестят березы, согнувшись на ветру.
Пусть явью станут грезы,
Мученье я сотру.
Не каплями слезинок, а капелькой росы
Войду, чиста, невинна.
Распущенность косы.
Не белая рубаха, не голова на плахе.
Свободная, — я небыль?
Нет это явь и быль.
Я вспомню — не забуду,
Свет, искры не забыть.
Я в небе, я не буду,
Je suis, и буду быть.
«Так больно тяжело, я понимаю…»
Так больно тяжело, я понимаю,
Когда детей своих теряют.
Печаль и слезы без конца.
Сумел ты жить, а я не знаю,
Я умираю не страдая,
Смогу ли жить я без отца.
Совсем одна — без теплых рук,
Совсем одна, но с тысячей разлук.
Слова и символы не утешают.
Секунды мечутся и тают.
Остановить сумею сердца стук.
Прощальное тик-так, последние тук-тук.
«Слезы — это счастье, слезы — это горе…»
Слезы — это счастье, слезы — это горе.
Слезы — это радость, так тому и быть.
Если спозаранку сыпать соль на ранку,
Так тебе приятно рану бередить.
Чуть впадешь в забвенье,
Снова приведеньем станешь предо мной.
Ты еще не умер, ты моё везенье,
Ты моё страданье, ты ещё живой.
Может быть согрею, может искусаю,
Мне совсем не трудно волком серым быть.
Загрызу не сильно, жить тебя оставлю.
Сильно — больно солью раны бередить.
Квадрат из тополей,
Зеленый холм внутри.
Что это — капище?
Мой детства пьедестал.
Открой глаза и в суть вещей смотри,
Послушай ветер, воздухом он стал.
Ты в жизнь впустил меня,
Яд бузины отведал.
За каждым поворотом затая,
Все тайны, камешки, траву, ты ведал,
Дал руку мне и адского огня.
Ты черен, волосат, космат, лохматен,
Берег меня, туманом согревал,
Травой-полынью — лучшее из платьев.
Ты в роднике круги нарисовал.
Камней разруха, антрацит в сарае,
Курган, река, обрыв и я на гране.
Лечу и в прорубь падая зимой,
Нет — это ледоход, нет — было то весной.
На печке испаряюсь в ощущеньях,
И снова жизнь, опять перерожденье.
Куст бузины весь красный, ручейки,
Живу я там, где поворот реки,
Трава в воде, лед в пузырьках холодных,
Шуршит камыш и черт сидит голодный.
Цепями Цербер зазвенит,
Гуляет Агасфер, мой вечный жид.
«Желаний у меня не так уж много…»
Желаний у меня не так уж много,
В воде поплавать, искрами плескаясь,
Позагорать — пронзить себя лучами,
В лес убежать тропинкой, — не дорогой,
С травой, деревьями переплестись, любя.
И есть последнее желанье для тебя —
Поцеловать меня пред сном грядущим.
Его исполни, как и предыдущие,
Все это для того, чтоб ты не смог
Поцеловать меня в холодный лоб.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу