Наталья Патрацкая: Стихотворения Часть 2

Опять покорно извините,

Тогда в сегодня посмотри.

Мне много больше, три найдется.

Сегодня – в тайне остается.

Я вспомню годы молодые,

И восемнадцать полных лет,

С Володей были, как литые,

Всегда в одежде, жизнь без бед.

Друг друга знали только внешне,

Лишь поцелуй на посошок,

Рук не совали под одежду,

И на губах его пушок.

Так получилось, что однажды,

Мы сели в поезд, свой кулон,

Я отдала, как каплю жажды,

Но оказалась, как поклон.

Он вышел раньше. Мой путь дольше,

Меня завез в прекрасный мир,

Где Толя русский, как из Польши,

Был для меня и как Сатир.

Нетерпеливость в нем искрилась,

Хватал меня за все и вся,

Я, правда, вовремя отбилась,

И с ним водилась, но не мстя.

Он так вошел во все, что рядом,

Он просто был вокруг меня,

Не отпускал меня и взглядом,

В любовный мир меня маня.

Я им жила, а он жил мною,

Мы друг от друга без ума,

Так было летом и весною,

Такая, стало быть, судьба.

А что же Вова? Он женился,

Но не на мне, всю жизнь звонил.

А в этот год? Он, что разбился?

Он в Волгоград летел без сил?

А как же Толя? Годы вместе

Прожили мы без лишних слов,

И нет его. Кто стал вдруг вместо?

Ушла баллада трех углов.

Тренажерный, хитрый зал,

Где открыты окна,

Ты меня в него позвал,

Чтоб от пота мокнуть.

Но ты знаешь, без проблем

Я прошла все трюки,

И приятен в мышцах плен,

И совсем нет скуки.

И десятки разных раз,

Что-то отжимаю,

Словно жму все без проказ,

Но все понимаю:

Мои мышцы – молодцы,

Я вдыхаю воздух,

Кто придумал – хитрецы,

Но стоят лишь возле,

Лишь посмотрят, как я жму…

Я скучаю по нему…

Эх, люблю поплавать я в голубой стихии!

Очень чистая вода и гребки лихие.

Я плыву туда – сюда, мало отдыхаю,

Доплываю до борта, а потом вздыхаю.

Поверну и поплыву, как родня лягушки,

Над водой всегда видна лишь моя макушка.

Из бассейна путь в парилку,

Сауна по – нашему,

И лежу я словно, милка,

Мысли стали кашею.

Вся я стала, как в капели,

Так пора опять в купели.

Я возвращаюсь к человечеству,

Я просто замуж выходила,

Есть в этом нечто что-то вечное,

И словно в пасти крокодила.

Есть в этом жизнь, и есть условности,

Мысль перевязана шпагатом,

И публикаций место лобное,

Уж не закрыто в три наката.

Теперь есть критик от домашности,

Он не пускает взвиться птицей,

И не Наташкой стала Машкою,

Все ж в крокодиле не сидится.

Возник в могиле дикий вой,

Он разбудил чужие лики,

Для мертвых голос этот свой,

А для живых от смерти блики.

Но ужас сковывал шаги,

И ноги скорость набирали,

Для призраков шаги легки,

Живые просто обмирали.

Луна светила над крестом,

Она дышала трупной вонью,

И звезды где-то над леском,

Смотрели памятники сонно.

Там город мраморный стоял,

Стояли стройно обелиски,

И призрак чей-то там витал,

Смотрел на лица очень близко.

Все лица, словно образа,

Кому-то дороги и святы,

Их резчик в камне вырезал,

Они на фото были сняты.

Свинцовые летели облака,

Я в них застыла, что-то не пускает,

И Отпуска остывшие бока,

Еще моя судьба перебирает.

Я не грущу, я словно в пустоте,

Обиды и потери, и утраты;

Мне душу отвести бы на листе,

Содрать бы все забытые заплаты.

Опять стихи мой затемнили свет,

Я их опять по свету разбросала,

Мне даже не ответят хитро: нет,

Меня стихами в бездну засосало.

В плену всегда своих забытых слов,

Я пленница каких-то старых мыслей,

Лечу вперед поверх чужих голов,

И поднимаюсь в облачные выси.

А в облаках, а в облаках светло,

Но я спешу на землю возвратиться,

Ну вот, уже немножко отлегло,

И я в своих стихах парю, как птица.

Я в бездну слов свалилась, мне не встать,

Она меня давила сонной кручей,

Устала себя милую листать,

Закончила все книгой я могучей.

Спокойствие – великая наука,

Удача, как улыбка из небес,

Довольствие – отсутствует вся скука,

Надежда – свет балованных невест.

Застыло небо цвета стали,

Прикрыло синь и облака,

Мы так спокойно утром встали,

Перевернувшись на бока.

И птицы в лет идут без звука,