Маргарита Полякова: Стихосплетения

У плечей.

А потом ты меня забудешь.

Не жалей!

Ведь прощанья, что редко просят,

Нелегки.

Дай последний раз я дотронусь

До щеки.

Цвел подснежниками весной, Ш.

А зимой дул холодным ветром.

Переменный, как дождик летом,

Мимолетный, как в осень зной.

Как восточный напев тягуч,

Резковатый, как дикий запад,

И как южные пляжи мягок,

Заметелен, как север туч.

Пусть внизу благодать и тишь.

Вверх ты смотришь опять упрямо.

Постоянно во всем ты правый.

Но не редко чуть-чуть "левишь".

Все, что было со мной в первый раз, Ш.

До досадного быстро забыла.

Убрала с глаз долой, что любила,

И сказала: "все снова сейчас".

Только время – кричи ты, зови,

Вновь к последнему разу стремилось.

Распрощаться я с прошлым решилась -

Не смогла в двух шагах от любви.

Я себя проиграла судьбе.

Ничего, что за окнами тени.

У весны – не 17 мгновений.

А 17 дорог не к тебе.

Ложь последних, неискренних фраз…

Я не верю в конечность безумий.

Чувства спят, как потухший Везувий,

Чтобы снова вскипеть в первый раз.

Что ж… скажу, что все снова сейчас.

Потерям прошлым нет числа.

В стихах не путаться непросто.

За перекрестьем – перекресток,

А за молчанием – слова.

Я ожидала, что меня

Здесь все полюбят и оценят

Без красоты, ума и денег.

Да только видно, что нельзя.

Мы в голове не держим зла

Не потому, что стали щедры,

А потому, что отдых нервам

Весна с собою принесла.

Потерям прошлым нет числа.

Я о том, что молчу – промолчу. Ш.

Промолчу и о том, что не знаю.

Я, наверное, очень чужая,

Но твоею я быть не хочу.

Переполнены чаши весов.

И не все равно – кто будет первым.

До предела натянуты нервы

Одиноких, пустых вечеров.

Откровенья тихонько шепчу,

Вновь забудусь в прошедшем и прошлом,

И взвалю непосильную ношу.

Не такую, какую хочу.

И о том, что молчу – промолчу.

По приколу быть третьей лишней Ш.

У тебя и твоей подруги.

Угощать ее спелой вишней

И давать на свиданье туфли.

По приколу учить советом

Что тебе к дню рожденья надо,

Молча слушать ее секреты

О двоих вас. И ваши планы.

Наплевать, что была любимой.

Все в прошедшем. Так что же спорить?

Объясню ей, что ты – ранимый,

И мечтаешь увидеть море.

Расскажу, что за серым взглядом -

Тихий омут в седом тумане.

Но о том, что за черт там спрятан,

Ничего говорить не стану.

Пусть припомнит святых всех Кришны

И подумает на досуге -

По приколу быть третьей лишней

У тебя и твоей подруги?

На вкусы пластилиновой вороны

Павлиньи перья нацепили к смеху.

Потом считали прибыль и уроны,

Сдавали цифры, счеты, суммы, сметы.

Никто не понял, что живые лица

За этой маской корчатся от боли.

Никто не думал, что придется сниться,

Но все скрывались от подобной боли.

На руки, что привыкли к поклоненью,

Одели кольца, чтоб те были верны.

Но кто теряет смыслы откровений,

Давно забыл, что облака трехмерны.

На тело, что прекрасно и свободно,

Ожогом нанесли отметку рабства.

И вкусы пластилиновой вороны

В павлиньих перьях стали растворяться.

Гитарных струн слепая вязь Ш.

Оборвалась на третьем слове.

Я не желаю жить "все снова",

В твоей судьбе не повторясь.

Я не смогла тебя не ждать,

Но не сумела быть готовой

Не прерывать на третьем слове

Гитарных струн слепую вязь.

Как жаль – нельзя все повторять.

Ты не плачь, не плачь, березонька,

Не тоскуй по ветру вешнему,

Не роняй листву зеленую,

Ворошить не стоит прежнее.

Ты не плачь, не плачь, березонька,

Ты не плачь, не плачь, родимая.

Ветер вешний в даль далекую

Улетел, навеки сгинув там.

Он дарил сережки длинные,

Обвивал он ветви ласкою.

Что же делать, коль осиною

Зачарован теперь страстно он?

Молодая и красивая,

Задрожит листвой заманчиво.

Ты не плачь, не плачь, березонька,

Ей недолго быть прекрасною.

Ты не плачь, не плачь, березонька,

Ей недолго быть любимою,

Очень скоро ветер ветреный

Зачарован будет ивою.

И слеза тихонько скатится

По ветвям на листья нежные.

Чтоб не плакать вам, красавицы,

Не любите ветры вешние.

На двоих молчится нелегко, С.Л.

Тишина листает беззаботность…

Как девчонка маленькая, просто

Ловит ночь сиреневым сачком.