Маргарита Полякова: Стихосплетения

И рычаще-хриплые советы.

Нежность так, что кругом голова,

И надменность так, что холод сразу.

И неторопливые слова.

Сорок смыслов на четыре фразы.

Ты уйдешь, а я вновь буду ждать,

Помнить одинокие рассветы.

Мне не суждено тебя понять,

Я и не пытаюсь делать это.

Пережив отчаянье разлук,

Я опять влюбленной дурью маюсь.

Я скажу тебе, что ты – мой друг,

И сама поверить постараюсь.

Знаю, ты – грубиян и нахал, Т.

А еще – нежен до сумасбродства.

Оценив твой порыв донкихотства,

Знаю я, что не все ты сказал.

По ехидной улыбке твоей

Понимать я давно научилась,

Что конечно же что-то случилось,

Если ты не сгущаешь теней.

Вновь срывается сердце на страх,

Хватка цепкая неосторожна.

Ничего прочитать невозможно

В изумрудных змеиных глазах.

Не признаешь, что сам ты не прав,

Но уж лучше не ври на досуге.

Мы давно уже знаем друг друга:

Я не кролик, а ты не удав.

Ты опасен, но ты же пришел.

Все повадки я хищные знаю.

И быть может, что я проиграю,

Но я сяду за карточный стол.

Вот и встреча. Вновь радостный вид, Ш.

Все как прежде меж мной и тобою,

Только сердце от боли не ноет,

И душа от тоски не болит.

Много в жизни случалось потерь,

Только мне вспоминаются сразу:

Тонко-колкая вычурность фразы

И изысканность светских манер.

Я сейчас удивляюсь сама:

Где взяла отступиться я силы?

Ведь мучительно-долго сходила

Я от нежности этой с ума.

Ненавистно-любима мной ложь,

Только, если б хватило мне силы,

Я бы просто тебе отомстила.

Жаль, что ты все равно не поймешь.

Изваял ты меня и разбил.

Я шептала "люблю" и "довольно".

Ты не знаешь, как может быть больно,

Ты ведь сам никогда не любил.

И не надо печалить тоской,

Я давно уже выросла, милый,

И прости, но я как-то забыла

Что ты значишь, и кто ты такой.

Ты меня увлек собою пламенно, Ш.

Без тебя, казалось, мне не жить.

И за то, что я при встречах таяла,

Я тебе хотела отомстить.

Глупо, но поверила я искренне

В то, что быть с тобою мне дано.

Ты зачем увлек меня, изысканный,

Ведь тебе же было все равно?

Создал меня прихотью ненужною,

И перевернул мою ты жизнь.

Сделал меня ласково-послушною

Аристократический каприз.

И с привычной мне жестокой нежностью

Стал ты в списке первой из потерь.

И была как гость я засидевшийся

Выставлена вежливо за дверь.

Годы шли, и блекло ожидание.

Только вдруг (бывают ж "чудеса")

Изъявил при встрече ты желание

Все вернуть. Хотя б на два часа.

Все сказать бы, что давно задумала!

Только жалко мне тебе. Молчу.

Пшел ты вон, пока не передумала!

Я тебе и мстить-то не хочу!

Смелым мужчинам так нравятся кошки -

Можно жалеть их, лелеять, ласкать.

Тигры ведь тоже кошки немного,

Я притворюсь, чтоб тебя не пугать.

Милый, отбрось все заботы неважные,

Счастье с тобой, не ищи далеко.

Глянь, я пушистая, нежно-домашняя,

Лопаю "вискас" и пью молоко.

Злостных соперниц из дома я выгоню,

Сделаю вид, что всего я боюсь.

Хочешь, я песню тебе промурлыкаю?

Или же носиком в ухо уткнусь?

Вот молоко мимо блюдечка пролито,

И ты попался под глаз моих власть.

Будь, ради бога, великим героем ты,

Только меня против шерсти не гладь.

Рвется на волю мой зверь неприрученный

Из золотой этой клетки жилья.

Что за рычанье? Да ветер простуженный.

Что за царапины? Это не я.

Я провожу твои взгляды осенние,

Только не сяду тебя больше ждать.

Двери закрыв, я вздохну с облегчением.

Тигре измученной хочется спать.

Редкой встречи нечаянна радость. Т.

Подойду и дотронусь рукой.

Мне не так уж и много досталось:

Поболтать две минуты с тобой.

И запахнет черемухой вечер,

Эхом наш разговор повторя.

Дружба старая, как ты беспечно

Тратишь время желанное зря!

Ни к чему на судьбу свою злиться,

Я не губы, я руку подам.

Сердце будет отчаянно биться

В такт твоим уходящим шагам.

Я думала, что время еще есть,

Что можно изменить все и исправить,

И как бы не скреблась настырно память,

Я слушала обманчивую лесть.

Мне ожиданье стоило тепла.

Мне стоила любви моя беспечность.

Я встретила слепую неизбежность

Лицом к лицу. И глаз не отвела.

Во взрослой жизни много зла -

Уходят старые друзья.

К чужим, к врагам – не в этом суть,