Сека Гадиев - Азау(Стихотворения)

Не вырос лес – всю поросль извели.

Зато вовсю прославились невежды.

Кому расскажешь о беде земли,

Когда, как храм» порушены надежды?

Когда мужи в подвалах пьют вино,

Им не до чести гибнущего рода.

И нас судить трусливейшим дано -

Скупым и хищным выродкам народа.

Клеветники ползут со всех сторон.

Друг другу верить мы бояться стали.

Летит нам в спины карканье ворон,

И мы живем-в позоре и в печали…

Споем же, братья, песню не за хлеб,

Споем и души бедных тем возвысим -

Пусть знают все о славе древних лет,

Когда был край красив и независим.

Так не уроним чести, земляки.

Язык отцов давайте делать краше,

Чтоб цвел наш род, чтоб сгинули враги.

Чтоб жили в мире все соседи наши.

Пора учиться друга отличать.

Пора вставать нам на ноги, соседи,

Да-да, пора нам на ноги вставать

Пусть посох наш ведет нас всех к победе.

Блажен, кто мира мудрость приобрел,

Кто жизнь свою всю посвятил отчизне -

Кто честно жил, чей праведный глагол

Будил сердца во имя светлой жизни.

Крылатый наш сакун, скачи, лети!

Твой корм – ячмень полдневной стороны.

На гору черную – твои пути,

Ее равнину любят скакуны.

Дзам-дзама родники – твое питье,

Мы шелком чистили б твои бока.

Вершины гор – пристанище твое,

Постель твоя – чиста и широка.

Наш конь – иных не хуже скакунов.

Когда б пшеницу ел он испокон,

Когда б у полных яслей был здоров,

0 камень троп не спотыкался б он.

С гор наших ветер окалину носит -

Сочится страданье из мраморных пор.

Кто-то в мешках воровато уносит

Добро бедняков,с наших горестных гор.

Мне ты твердишь, что живешь без боязни.

Тяжелый валун не поднять одному.

Слышу я стон твой с чужбины…

Но разве Не лучше ли было б в родимом дому?

Хочешь, как гордый клич бросим мы снова,

На вершине старинную песню споем.

Только молчи ты о доблести слова,

От нынешних бед – горе в сердце моем.

В поле лишь камни. 0 них – хоть разбейся.

Косить бы пора, да вот нету косы.

В горле застрянет о доблести песня

При виде мужицкой горючей слезы.

Как в поговорке одной говорится -

Земли иль серпа не имеет бедняк.

Камни кругом – что на них уродится?

Поешь кукурузы, иль спи натощак.

Ночью от пищи – весь, словно распорот,

– Булыжники будто бы тлеют во мне.

Хлеб, чтоб совсем по плите не расползся,

Горянки готовят на сильном огне.

Нету волов, так не хвастай яслями.

Бедняцкая участь – терпенье и труд.

Будешь кичлив то, вцепившись когтями,

Остатки страны враз орлы унесут.

Силы копи, это к делу сгодится.

Обиду до времени спрячь ты в груди.

Плачем сирот когда край огласится,

Тогда уж, земляк, не зевай – выходи!

Отары овец, лошадей табуны -

Слывет наш земляк неспроста богачом.

Но снятся порою; кошмарные сны,

И нету покоя ему за столом.

Хвастун, подбоченясь и выставив бок,

Он часто кичится богатой мошной.

А гостю Положит лишь сыра кусок

И весь изведется от траты такой.

Араки глотком да лепешки куском

Весь день себя тешит, а ночь настает,

Берет он ружье, запирает свой дом,

К своим табунам торопливо идет.

Всю ночь он не спит, охраняет стада -

Мерещится вор ему в тени ночной.

Как только рассветная вспыхнет звезда,

Он, сонный, понуро плетется домой.

Навоз выгребает, воды принесет,

Весь день на лугу жадно машет косой

Все впроголодь, жирный кусок бережет,

А черствую корку размочит водой…

Какая тут радость от жизни такой?!

Однажды умрет он в ночи средь тряпья,

Снедаемый черной и жгучей тоской -

Что весь его дом разворует родня…

Но справят богато поминки по нем -

Зарежут гостям валухов пожирней.

И сытая речь потечет над столом,

Вовсю захмелевших, румяных гостей.

Ему посвятят всякой снеди в помин

Мол, пища твоя не остынет зимой.

Наденут кольчугу – пусть будет храним

От недугов давних кольчугой стальной»

Живи, мол, вольготно ты в жизни иной -

Водись на том свете с людьми по себе,

С утра наслаждайся вином и едой,

Хвалу воздавая счастливой судьбе!

Да будет могила суха и тепла -

Да будет земля тебе пухом, родной.

Покинул ты нас – слез река протекла,

Погасла звезда над высокой горой…

У гроба рвет волосы скорбная дочь,

Рыдает – бьет в грудь, не жалея себя.

Никто ей теперь нё сумеет помочь.

Пожалуй, ее не завидна судьба.