Андрей Белый: Пепел

Слаще, звончей и чудесней

Там — меж струистых зыбей —

Райские, райские песни.

Сердишься, прячешь кольцо,—

Душу грозою наполню,

Ярые тучи в лицо

Мечут янтарную молнью.

1907

Петровское

Листочком

Всхлипнет ветка осиновая.

Глазочком

Поморгает лампадка малиновая.

Милые

Приходят ко мне с веночком,—

С цветами —

Белыми, сладостными

Цветами

Из могилы я

Орошаю радостными

Моими слезами

Цветы.

Кругом —

Кресты

Каменные.

Крутом —

Цветы

Да фонарики пламенные.

1907

Меж сиреней, меж решеток

Бронзовых притих.

Не сжимают черных четок.

Пальцы рук твоих.

Блещут темные одежды.

Плещет темный плат.

Сквозь опущенные вежды

Искрится закат.

У могил, дрожа, из келий

Зажигать огни

Ты пройдешь — пройдешь сквозь ели:

Прошумят они.

На меня усталым ликом

Глянешь, промолчишь.

Золотое небо криком

Остро взрежет стриж.

И, нарвав сирени сладкой,

Вновь уйдешь ты прочь.

Над пунцовою лампадкой

Поднимаюсь в ночь.

Саван крест росою кропит,

Щелкнет черный дрозд,

Да сырой туман затопит

На заре погост.

1906

Дедово

Издалека

Прошушукаю милой

Легким лепетом,

Руки складывая

На груди:

«Приходи!»

Над могилой

Трепетом

Колыхается красное око.

Из сирени

В тени

Падаю,

Руки складывая

На груди.

К милой

Лепетом

Прилечу издалека.

Над могилой

Трепетом

Колыхается страстное око.

1907

Тужила о милом.

Левкою

Весною

Носила к могилам.

Над вечным покоем

Стояла

С левкоем.

Упала

Она на граниты.

Бериллы, и жемчуг,

И слезы

Зажгли ей ланиты.

И душные розы,

И душные розы —

Пурпурные —

Могилы

Вонею кропили.

Вставали,

Бродили,—

Она

И с ней милый.

Они проходили

В эфиры лазурные.

1906

Серебряный Колодезь

Ты шепчешь вновь: «Зачем, зачем он

Тревожит память мертвых дней?»

В порфире легкой, легкий демон,

Я набегаю из теней.

Ты видишь — мантия ночная

Пространством ниспадает с плеч.

Рука моя, рука сквозная,

Приподняла кометный меч.

Тебе срываю месяц — чашу,

Холодный блеск устами пей…

Уносимся в обитель нашу

Эфиром плещущих степей.

Не укрывай смущенных взоров.

Смотри — необозримый мир.

Дожди летящих метеоров,

Перерезающих эфир.

Протянут огневые струны

На лире, брошенной в миры.

Коснись ее рукою юной:

И звезды от твоей игры —

Рассыплются дождем симфоний

В пространствах горестных, земных:

Там вспыхнет луч на небосклоне

От тел, летящих в ночь, сквозных.

Июль 1907

Москва

Покинув город, мглой объятый,

Пугаюсь шума я и грохота.

Еще вдали гремят раскаты

Насмешливого, злого хохота.

Там я года твердил о вечном —

В меня бросали вы каменьями.

Вы в исступленье скоротечном

Моими тешились мученьями.

Я покидаю вас, изгнанник,—

Моей свободы вы не свяжете.

Бегу — согбенный, бледный странник —

Меж золотистых, хлебных пажитей.

Бегу во ржи, межой, по кочкам —

Необозримыми равнинами.

Перед лазурным василечком

Ударюсь в землю я сединами.

Меня коснись ты, цветик нежный.

Кропи, кропи росой хрустальною!

Я отдохну душой мятежной,

Моей душой многострадальною.

Заката теплятся стыдливо

Жемчужно-розовые полосы.

И ветерок взовьет лениво

Мои серебряные волосы.

Июнь 1904

Москва

Шоссейная вьется дорога.

По ней я украдкой пошел.

Вон мертвые стены острога,

Высокий, слепой частокол.

А ветер обшарит кустарник.

Просвистнет вдогонку за мной.

Колючий, колючий татарник

Протреплет рукой ледяной.

Тоскливо провьётся по полю;

Так сиверко в уши поет.

И сердце прославит неволю

Пространств и холодных высот.

Я помню: поймали, прогнали —

Вдоль улиц прогнали на суд.

Босые мальчишки кричали:

«Ведут — арестанта ведут».

Усталые ноги ослабли,

Запутались в серый халат.

Качались блиставшие сабли

Угрюмо молчавших солдат;

Песчанистой пыли потоки,

Взвивая сухие столбы,

Кидались на бритью щеки,

На мертвые, бледные лбы.

Как шли переулком горбатым,