Андрей Белый - Симфонии

5. Гас восток. Уж ложилась мгла. Он был красив и приятен, но казался свойственником козла.

6. Хотя и был знатен.

1. С той поры, лишь кончались вечерние звоны и гас красный свет закатный, отвешивать поклоны приходил незнакомец приятный.

2. Он был приятен, но все же казался свойственником козла.

3. Хотя и был знатен.

4. Каждый вечер после жары он приходил с той поры.

1. Далекие снеговые конусы сгорели аметистовым огнем. Лебеди пролетали над северными полями.

2. Туманным вечером они сидели на вершине башни. Над ними мигала спокойная полярная звезда.

3. У него были серые одежды. На них были нашиты серебристо-белые цветы лилии. У нее на груди сверкал голубой крест.

4. Над ним она склонялась, как нежная сестра, как милый, вечерний друг.

5. Указывала на созвездие Медведиц. Улыбалась тающей улыбкой, чуть-чуть грустной.

6. Напевала бирюзовые сказки.

7. И молодой рыцарь забывал припадки ада. Любовался налетавшим облачком и вечерней сестрой.

8. Бледным утром возвращался с вершины башни, успокоенный в грусти своей.

1. Пропели молитву. Сосны, обвеваемые сном, шумели о высших целях.

2. В сосновых чащах была жуткая дремота. У ручья, на лесной одинокой поляне росли голубые цветы.

3. Козлоподобный пастух, Павлуша, сторожил лесное стадо.

4. Он выслушал длинными ушами призыв к бриллиантовым звездам. Надменно фыркнул и забренчал на струне песню негодяев.

5. Не мог заглушить голоса правды Павлуша и погнал свое стадо в дебри козлованья.

6. Сосны, обвеваемые сном, шумели о высших целях.

7. Где-то пропели молитву.

1. Они говорили: «Где твое царство — ты, неведомая королевна?» — «У меня было царство земное, а теперь я не знаю, где оно… Мое царство — утро воскресения и сапфировые небеса. Это царство сапфировых грез не отымется у меня».

2. «Где венец твой — ты, неведомая королевна?» — «У меня нет никакого венца. Есть один венец — это венец небесный, и он доступен каждому».

3. «Где твоя пламенная мантия — ты, неведомая королевна?» — «У меня нет пламенной мантии. И без мантии Господь видит пламень сердца моего…

4. Он сверкает в ночи красным яхонтом…»

5. Молодой рыцарь грустил и оскорблялся непонятным величием королевны. Тайные сомнения волновали его душу.

6. На черном небосклоне вставал одинокий, кровавый серп.

1. В рыцарском замке жил горбатый дворецкий. Днем и ночью его стучащая поступь раздавалась в каменных коридорах.

2. Ухмылялся в потемках старым стриженым лицом.

3. У него за спиной шептали, что вместе с черным покойником он творил богомерзкие ужасы. Что и теперь не оставил старых замашек.

4. Не раз его видели темной, осеннею ночью, когда он, как паук, заглядывал к молодому рыцарю. Рассыпал зеленые порошки. Приводил из лесу знатоков козлованья. Не раз к молодому рыцарю заглядывали козлы.

5. Таков был старый дворецкий.

1. Молодой рыцарь склонялся у Распятия, озаренного лампадой, вспоминая юную сестру. Красный лампадный свет ложился на серые стены. Была в том сила молитвы.

1. Побежденный мрак рвался из углов, отступал в неопределенное.

2. И хотелось обнять весь мир, за всех в мире помолиться.

3. В узкое окно просилась ночь молитв со спокойной, полярной звездою.

4. Но… где-то за стеной… раздавалась стучащая поступь гнусного старика. Улетали чистые молитвы. В темных коридорах старый горбун припадал к замочной скважине.

5. Воровским взглядом следил за сомнениями молодого рыцаря. Приглашал мыслью своей совершить обряды тайных ужасов. Нашептывал бредовые слова.

6. И потом… продолжал свою одинокую прогулку, освещая огнем потайного фонарика черное пространство. Ухмылялся в потемках желтым, стриженым лицом.

7. Таков был старый дворецкий.

1. Замирали глухие шаги на каменных плитах, а уже рыцарь, пропитанный ядовитым бредом, хохотал, измышляя ужас королевне, сестре своей.

2. В замочную скважину текла едкая струйка шарового ужаса и ужасных козлований, пущенная богомерзким дворецким.

1. Молодой рыцарь был единственный брат королевны. Она любила его от чистого сердца.

2. Но он уже редко приходил на вершину. Хмурый, задумчивый, что-то таил от нее… Не было легкой дружбы. Была трудная игра.

3. Едва она заговаривала о Вечности, как вдоль лба у рыцаря ложились морщины и он говорил: «Молчи, я не так тебя люблю».

4. Когда она спрашивала: «Как же ты любишь меня?» — он уходил от нее, стиснув зубы.

5. Стояли июльские ночи. Кругом безмолвно разрывались гранаты и бомбы. Наполняли мрак мгновенной белизной…