Света и тепла!
Все тебе не рады!
Твой унылый вид
Горе да невзгоды
Бедному сулит.
Слышит он заране
Крик и плач ребят;
Видит, как от стужи
Ночь они не спят;
Нет одежды теплой,
Нету в печке дров...
Ты на чей же, осень,
Поспешила зов?
Вон и худ и бледен
Сгорбился больной...
Как он рад был солнцу,
Как был бодр весной!
А теперь - наводит
Желтых листьев шум
На душу больную
Рой зловещих дум!
Рано, рано, осень,
В гости к нам пришла...
Многим не дождаться
Света и тепла!
<1860>
ДЕКАБРИСТ
Забывши прыгать и кружиться
Под звуки бального смычка,
Вот юность пылкая теснится
Вокруг седого старика.
С ним в разговор она вступает,
И отзыв он дает на всё,
Что так волнует, увлекает,
Всегда тревожную, ее.
Хоть на челе его угрюмом
Лежит страданий долгих след,
Но взор его еще согрет
Живой, не старческою думой.
К ученью правды и добра
Не знает он вражды суровой;
Он верит сам, что жизни новой
Придет желанная пора.
Поражены его речами,
Любуясь старца сединой,
Твердили юноши: "Летами
Он только стар, но не душой!"
Блажен, кто в старческие годы
Всю свежесть чувства сохранил,
В ком испытанья и невзгоды
Не умертвили духа сил,
Кто друг не рабства, а свободы,
В ком вера в истину жива
И кто бесстрастно не взирает,
Как человечества права
Надменно сильный попирает.
<1860>
ОБЛАКА
Вот и гроза прошла, и небо просветлело;
Приветно солнышко на божий мир глядит,
Вся степь, как раннею весной, зазеленела;
И воздух свеж и чист, и птичка в нем звенит.
И на сердце давно так ясно не бывало;
В нем тихой радостью сменилася тоска;
Всё, чем оно томилось и страдало,
Как будто унесли с собою облака.
Но отчего ж порой, боязнью тайной мучим,
Всё устремляю вдаль я свой несмелый взгляд
И думаю, следя за облаком летучим,
Что старую печаль несет оно назад?
<1861>
НИЩИЕ
1
В удушливый зной по дороге
Оборванный мальчик идет;
Изрезаны камнями ноги,
Струится с лица его пот.
В походке, в движеньях, во взоре
Нет резвости детской следа;
Сквозит в них тяжелое горе,
Как в рубище ветхом нужда.
Он в город ходил наниматься
К богатым купцам в батраки;
Да взять-то такого боятся:
Тщедушный батрак не с руки.
Один он... Свезли на кладбище
Вчера его старую мать.
С сумою под окнами пищу
Приходится, видно, сбирать...
2
Карета шестеркой несется;
За нею пустился он вслед,
Но голос внутри раздается:
"Вот я тебе дам, дармоед!"
Сурово лакейские лица
Взглянули при возгласе том,
И жирный господский возница
Стегнул попрошайку кнутом.
И прочь отскочил он без крика,
Лишь сладить не мог со слезой...
И дальше пошел горемыка,
Поникнув на грудь головой.
Усталый и зноем томимый,
Он в роще дубовой прилег
И видит, с котомкою мимо
Плетется седой старичок.
"Здорово, парнишка! Откуда?
Умаялся! Хворенький, знать!"
- "Из города, дедушка. Худо
Мне, больно". - "Не хлебца ли дать?
Не много набрал я сегодня,
Да надо тебя пожалеть.
Мне с голоду милость господня
Не даст, словно псу, околеть..."
И с братом голодным, что было
В котомке, он всё разделил;
Собрав свои дряхлые силы,
На ключ за водицей сходил.
И горе пока позабыто,
И дружно беседа идет...
Голодного, видно, не сытый,
А только голодный поймет!
<1861>
* * *
Перед ветхою избенкой
Старичок сидит седой,
И кудрявого ребенка
Он морщинистой рукой
Охватил. В свой полушубок
Завернул его теплей;
С пухлых щек и алых губок
Не спускает он очей.
"Ох! недолго, внучек милый,
Мне понянчиться с тобой, -
Говорит старик. - В могилу
Мне пора уж на покой.
Долго маялся я; много
Вынес горя на плечах;
Не легка была дорога,
Да господь помог. Он благ.
Хоть во многом был я грешен
И хоть часто я роптал,
Но под старость им утешен:
Мне он радость ниспослал;
Знаю я, мой светик Саша,
Веселей твой будет век:
Доля ждет тебя не наша -
Будешь вольный человек!"
<1861>
ВЕСНА
Песни жаворонков снова
Зазвенели в вышине.
"Гостья милая, здорово!" -
Говорят они весне.
Уж теплее солнце греет,
Стали краше небеса...
Скоро всё зазеленеет -
Степи, рощи и леса.
Позабудет бедный горе,
Расцветет душой старик...
В каждом сердце, в каждом взоре
Радость вспыхнет хоть на миг.
Выйдет пахарь на дорогу,
Читать дальше