Сергей Есенин - Том 1. Стихотворения

Избы забоченились,
А и всех-то пять.
Крыши их запенились
В заревую гать.

Под соломой-ризою
Выструги стропил,
Ветер плесень сизую
Солнцем окропил.

В окна бьют без промаха
Вороны крылом,
Как метель, черемуха
Машет рукавом.

Уж не сказ ли в прутнике
Жисть твоя и быль,
Что под вечер путнику
Нашептал ковыль?

Заглушила засуха засевки * ,
Сохнет рожь и не всходят овсы.
На молебен с хоругвями девки
Потащились в комлях полосы.

Собрались прихожане у чащи,
Лихоманную грусть затая.
Загузынил дьячишко лядащий:
«Спаси, Господи, люди твоя * ».

Открывались небесные двери,
Дьякон бавкнул из кряжистых сил:
«Еще молимся, братья, о вере,
Чтобы Бог нам поля оросил».

Заливались веселые птахи,
Крапал брызгами поп из горстей,
Стрекотуньи-сороки, как свахи,
Накликали дождливых гостей.

Зыбко пенились зори за рощей,
Как холстины ползли облака,
И туманно по быльнице * тощей
Меж кустов ворковала река.

Скинув шапки, молясь и вздыхая,
Говорили промеж мужики:
«Колосилась-то ярь неплохая,
Да сгубили сухие деньки».

На коне — черной тучице в санках —
Билось пламя-шлея… синь и дрожь.
И кричали парнишки в еланках * :
«Дождик, дождик, полей нашу рожь!»

Черная, потом * пропахшая выть * !
Как мне тебя не ласкать, не любить.

Выйду на озеро в синюю гать,
К сердцу вечерняя льнет благодать.

Серым веретьем * стоят шалаши,
Глухо баюкают хлюпь камыши.

Красный костер окровил таганы,
В хворосте белые веки луны.

Тихо, на корточках, в пятнах зари,
Слушают сказ старика косари.

Где-то вдали на кукане * реки
Дремную песню поют рыбаки.

Оловом светится лужная голь…
Грустная песня, ты — русская боль.

Топи да болота * ,
Синий плат небес.
Хвойной позолотой
Вззвенивает лес.

Тенькает синица
Меж лесных кудрей,
Темным елям снится
Гомон косарей.

По лугу со скрипом
Тянется обоз —
Суховатой липой
Пахнет от колес.

Слухают ракиты
Посвист ветряной…
Край ты мой забытый,
Край ты мой родной.

За темной прядью перелесиц * ,
В неколебимой синеве,
Ягненочек кудрявый — месяц
Гуляет в голубой траве.

В затихшем озере с осокой
Бодаются его рога,
И кажется с тропы далекой —
Вода качает берега.

А степь под пологом зеленым
Кадит черемуховый дым
И за долинами по склонам
Свивает полымя над ним.

О сторона ковыльной пущи,
Ты сердцу ровностью близка,
Но и в твоей таится гуще
Солончаковая тоска.

И ты, как я, в печальной требе,
Забыв, кто друг тебе и враг,
О розовом тоскуешь небе
И голубиных облаках.

Но и тебе из синей шири
Пугливо кажет темнота
И кандалы твоей Сибири,
И горб Уральского хребта.

В том краю, где желтая крапива *
       И сухой плетень,
Приютились к вербам сиротливо
       Избы деревень.

Там в полях, за синей гущей лога,
       В зелени озер,
Пролегла песчаная дорога
       До сибирских гор.

Затерялась Русь в Мордве и Чуди,
       Нипочем ей страх.
И идут по той дороге люди,
       Люди в кандалах.

Все они убийцы или воры,
       Как судил им рок.
Полюбил я грустные их взоры
       С впадинами щек.

Много зла от радости в убийцах,
       Их сердца просты.
Но кривятся в почернелых лицах
       Голубые рты.

Я одну мечту, скрывая, нежу,
       Что я сердцем чист.
Но и я кого-нибудь зарежу
       Под осенний свист.

И меня по ветряному свею,
       По тому ль песку,
Поведут с веревкою на шее
       Полюбить тоску.

И когда с улыбкой мимоходом
       Распрямлю я грудь,
Языком залижет непогода
       Прожитой мой путь.