Наталья Патрацкая: Стихотворения Часть 3

В поймах рек дома не строят,
А построил — отвечай,
Будешь жить вне дома стоя,
Пить речной, заморский чай.

И в тайгу не посылайте,
В очень глупые места,
И собаки, лайте, лайте,
У реки ведь нет креста.

Трудно сделать всем отметки,
Где речные берега?
Стонут бедные соседки,
Жизнь у них вся не легка.

И опять дома на поймах,
Строят, строят без конца,
А потом с экрана ноют,
Словно нет реки лица.

Уважайте реки, люди,
Норов их не без греха,
Мстят ведь реки очень люто,
И не бросят вам меха…

Я люблю спокойствие и блажь,
Чтобы все крутилось так незримо,
От твоей любви бросало в дрожь,
Поцелуй твой был неповторимый,
Я люблю спокойствие и блажь.

Не люблю я спорить перед сном,
Сон исчезнет, словно в подземелье,
Словно на мозги наступит слон,
Будто бы на мне других похмелье,
Не люблю я спорить перед сном.

Не люблю я, ссорится, с тобой,
Мне тогда обидно и досадно,
Словно по судьбе прошел отбой,
Или все в стихах совсем не складно,
Не люблю я, ссориться, с тобой.

Зима морозная страдает,
Сама от холода и льда,
Сама себя уничтожает,
И нет еще весны следа.

Но день все больше и спокойней,
Но ночь короче и светлей,
И ветер дует свежий, вольный,
И взгляд любимого смелей.

Весна еще за горизонтом,
Еще зима морозит зло,
А я смотрю, любимый сонно,
Стихи — страданий ремесло.

Вот солнце тенью поднебесья,
Слегка раскинуло лучи,
И от любви проснулись бесы,
А, ты любимый, не ворчи.

Зима пройдет, весна настанет,
Раскинет листья и цветы,
Любовь незримая потянет,
И лучшим в мире будешь — ты!

Морозные окна, морозная жизнь,
Судьба приморозила сердце,
И серою кажется звездная высь,
И где-то совсем нет ей солнца.

Тревоги, прощанья, борьба за судьбу,
Чужие проблемы, печали,
На все бы на это наложить табу,
И радости жизнь чтоб венчали.

Но так не бывает, все как-то ни так,
Устала быть мертвой, по сути,
И сердце убить может малый пустяк,
И больно тогда все до жути.

И в сердце вонзилась ужасная боль,
Татьяна ли Бек с ней простилась,
Стихи лишь остались, как звездная соль,
И жизнь с сердцем вся завершилась.

Влюбилась я в слона, как в некого, мужчину,
И со слоном таким, решила я пожить,
А он уже любил, слониху ультра Нину,
И с нею по утрам устраивал он жим.

Я вновь пошла к слону, что ходит в зоопарке,
По остреньким камням, ступая по шипам,
А слон уж без меня в любовной был запарке,
И хоботом своим любви дал по губам.

Смотрю, в вольере есть опять его слониха,
Не лезу между них, раздавят только так,
Слониха воду пьет, как бывшая купчиха,
И выпила она водички целый бак.

А рядом жил павлин, ходил по клетке тихо,
И только иногда все перья раскрывал,
И в веере хвоста, жар птицы жило лихо,
И голосом своим любимую он звал.

По парам разбрелось зверье по старым клеткам,
И в новый зоопарк слониха собралась,
И там уже вольер стоит за новой сеткой,
Все для любви слона, и их небесных ласк.

И крики у слона, как крики у павлина,
Всегда сплошной призыв для счастья и любви.
А мой-то милый слон, опять любовник Нины,
Все заняты давно, такое се ля ви.

Секс — любовь аборигенов,
На природе и в лесу,
Перенос в любви всех генов,
Но из волка да в лису.

Волк сказал лисе — девице,
Что она, увы, не та,
Хуже, мол, его волчицы,
Что с волчицей ляпота!

А лисица рассердилась,
Волка хлопнула хвостом,
Перед ним не извинилась,
Счас припомнит, не потом.

Волк в лесу замерз немного,
Прогнала его лиса,
У лисицы дома строго,
В нем тепло, в нем все краса.

Ну, зачем сказал он глупость,
Ведь волчица — то бедна,
И едет он к ней понуро,
В шапке снега — седина.

Берег сексуальных развлечений,
Был очищен гневною волной,
Океан не доктор для леченья,
Опустил волну на секс и зной.

Пострадали тысячи невинных,
Смыло в океан песчаный быт.
Чай остался целым, он не вина,
Бог решил, что с чаем каждый сыт.