В автопортретах Ладыгина нет и тени внешнего самолюбования или показного «желания казаться». Его пристальный взгляд говорит о попытке заглянуть вовнутрь себя, о попытке увидеть, постичь и без прикрас отразить самые потаенные стороны собственной души. Кто он? В чем смысл творчества? Где грань человеческого самопознания? В последние годы жизни сокровенные вопросы бытия, сомнения в правильности выбранного пути, ощущение духовного одиночества не давали покоя художнику и поэту:
Один, души пишу дни до
Отказа. Кто
Ты? Пойми опыт
И жар, и миражи.
(Из стихотворения «Один, души пишу дни до…»)
Однако чем бы Ладыгин ни занимался в жизни — поэзией, живописью ли, он всегда оставался верен самому себе, словом и красками воспевая красоту окружающего мира. Несмотря на то что его аналитическому уму был присущ некий рационализм, он все же отдавал предпочтение сердечно-душевному восприятию действительности, о чем неоднократно признавался в своих стихах, написанных простым и понятным для всех слогом. Так, например, в стихотворении «Ученому» он еще раз утверждал вечную истину, которая, по его убеждению, заключается в любви, добре и красоте:
Вы разложили жизнь на части —
От самой формы до стихий.
Хочу в простое верить счастье —
В любовь людскую и стихи.
Пускай наука стала в мире
Превыше всяческих похвал,
Что дважды два всегда четыре —
Я в это верить перестал.
Что нет у нас иных последствий,
Как ждать смертельную пургу,
Что жизнь стоит на грани бедствий —
Я в это верить не могу.
Не каждый человек — разбойник.
Была же древняя мечта,
Что мир спасет от вашей бойни
Любовь, добро и красота.
И потому с душой невинной,
Простив ученым все грехи,
Я буду рисовать картины,
Писать поэмы и стихи.
(«Ученому») Марина КЛИМКОВА, искусствовед
Николай Ладыгин
И ЛАД, И ДАЛИ
Палиндромы
Не сова ли била в осень
Лапой? И опал
Лист от сил
Ее?
Не дремуч умер день,
Нет, сам он — заря, разномастен.
Колер елок
Как
Еж, тот же,
Золотисто, вот, сито лоз.
Теша манила калина, машет:
Я алая!
И ладили да кадили дали,
И нет еще тени,
Но сыро. Голубое обуло горы. Сон.
1970
Ах это поле! Не лопот эха,
А сок и сок. Коси, коса,
И налети, роса. Да, сорите, лани,
Убегая. А Гебу…
И Геба, беги.
Да, над
Лугом могу ль
Те пени не петь!
Они убыли силы буйно, —
Там холмы, дым лохмат,
И лик шурги игрушки ли?
Или так и ладно? Вон, дали катили
И воля. Лови
Ее.
Как
Удел с опыта. Ты по следу
Иди.
Не див, а завиден
Лес-то отсель,
Лес. У ракиты быт и карусель.
Или леса заселили
Девы — те в цене цветы. Ведь
То весна в авансе. Вот
Они, как атака, кино,
Как
Море, залп лазером…
Ах это поле! Не лопот эха,
А сок и сок. Коси, коса,
Яро года… Надо, горя,
Те Дивы видеть,
Те пени не петь.
1968
У города на дорогу
Ураган нагару
Летел,
А голого лога
Лен еле зеленел.
А лес у села,
Как
Золото лоз…
Дарю, рад,
Зорям имя роз.
Летев с ветел,
В озере зов
Учил кличу
И
Воле перепелов.
В озере зов,
И горели в иле роги
Коряг. Ярок,
Нов зари мира звон.
Тут
Не вид дивен,
Не день,
Тот от
Леса насел, —
А летела,
Алела
Весна. Дан сев.
1969
На реке рань,
До воды, до вод
Осоки косо
Сели. И лес
Висел. Лес ив.
И кричали у ила чирки,
Тут —
Коростели, лет сорок,
Тополя лопот,
И ели милей
Дива на вид.
Еще
Не день.
Хорошело поле, шорох
И лад вдали, —
И мани, трактор-крот, картинами
Силача. Качались
Низины низин
И гор-то отроги.
Еще
Гул. Еще луг
Ревел. Клевер
Косили, сок
Летел.
Али лавину нива лила
Урожая? Аж ору:
Ура! Чару!
Дар гони, виноград!
1969
Голо. День недолог.
На поле мело. Пан —
Мороз взором
Нес осень.
И лоб одолело до боли
Ее
Гудение, и недуг
Зло полз.
Но слетел сон,
И ладили, жили дали,
Или на мир озими зори манили? —
Не сев ли жил весен?
1969
Читать дальше