Федор Сологуб - Полное собрание стихотворений

И этот день такой же будничный,
Такой же серый и безрадостный.
Засыпан мелкой пылью уличной
Короткий стебель травки радостной.

И только есть одно различие,
Что я бежал приюта малого
В снега, где бело безразличие
К трудам и радостям усталого.

Короткий срок мне сердце тешило
Небес безоблачных молчание.
Оно парчей снегов завышало
Мoe печаль, мое молчание.

Прошли минуты слишком краткие,
Предстали снова будни серые,
Но сердце кроткое обрадую
Привычкой к вам, о будни серые.

Волна морская – веселый шум.
Еще ль мне надо каких-то дум?
Опять ли буду умнее всех?
Ужель забуду, что думать – грех?

Иду, цветы сбираю.
Зачем же их гублю?
Цветущими играю,
Которых так люблю.

Сорвал немного веток,
И бросил в поле. Нет,
Губить цветущих деток
Не должен ты, поэт.

Цветите в ясном поле,
Невинные цветы,
В моей и в Божьей воле
Возникшие мечты.

По дорожке солнечного сада
Вкруг лужайки медленно иду.
Вянут маки. Желтая досада
Угнездилас в солнечном саду,

И пчела жужжать уже не рада,
И уж горечь есть в е меду,
И дрожать незримо капли яда,
Растворясь в лазоревом бреду.

Сердце ноет. Ах, счастливый жребий
Мне игра полночная дала!
И от зависти в безумном небе
Стала Венус мраморно-бела,

И, пролив таинственные слезы,
Сходит долу исполнять угрозы.

Березка над морем
На высокой скале
Улыбается зорям,
Потонувшим во мгле.

Широко, широко
Тишина, тишина.
Подь скалою глубоко
Закипает волна.

О волны! о зори!
Тихо тающий сон
В вашем вечном просторе
Над скалой вознесен.

Путь над морем вдруг обманет,
Он сползет немного вниз,
И на выступ скал он станет, —
Зеленеющий карниз.

Только с краю, точно срезан,
Ряд уже непрочных плит
С диким скрежетом железа
На морской песок слетит.

Ты замрешь в неловком жесте,
Но за их паденьем вслед
Полетит с тобою вместе
Прыткий твой велосипед.

Две проститутки и два поэта,
Екатерина и Генриета,
Иван Петрович Неразумовский
И Петр Степаныч Полутаковский,

Две проститутки и два поэта
Сошлись однажды, – не странно-ль это? —
У богомолки княжны Хохловой
В ее уютной квартире новой.

Две проститутки и два поэта
Мечтали выпить бокал Моэта,
Но богомолка их поит чаем,
И ведь не скажут: «Ах, мы скучаем!»

Две проститутки и два поэта,
Как вам противна диета эта!
Но что же делать? Княжна вам рада,
В ее гостиной скучать вам надо.

Две проститутки и два поэта,
Чего вы ждете? Зачем вам это?
Зачем в гостиной у доброй княжны
Вы так приличны и тошно-важны?

Две проститутки и два поэта,
И тот и этот, и та и эта,
Вновь согрешите в стихах и в прозе,
И в ресторане, и на морозе.

По силе поприще едино
Пройди со мной
В пути, где яркая кручина
И темный зной.

Хотя одно пройди со мною,
А сможешь, два.
Юдолью бедственной земною
Иду едва.

А может быть, с тобой прошли бы
До склона дней
Мы вместе жесткие изгибы
Моих путей

Навстречу пламенному Змеею
Рука с рукой?
Но разве я просить посмею
Любви такой!

Не я ли выбрал эту долю
И этот страх?
Не я ли девственную волю
Повергнул в прах?

Пройди ж со мною хоть немного,
Хоть малый круг,
И это я, как милость Бога,
Приму, мой друг.

Еврей боится попасть в шеол, как христианин в ад.
Сказать по правде, а я порой шеолу был бы рад.
В докучной смуте, во тьме ночной, в мельканьи наших
дней
Напиток мерзкий и лжи и зла, хоть и не хочешь, пей.
И разве горше или темней в безумных муках дна,
Чем в этих жутких, немых на век силках земного сна?