Александр Дахненко - На границах бытия

За окном привычные пейзажи:
Зелень лета, буйство красок дня.
Иногда покажется, что даже
Это солнце светит для меня.

И прекрасен мир в своем движенье,
Мчится, сам не ведая куда.
И мое исправит положенье
Мимоходом, раз и навсегда.

Только я к отчаянью привычен,
Связан с ним незримой нитью лет.
И всегда тревожен, ироничен
В череде мгновений мой портрет.

Ночь наступит, я один в палате.
Только звезды, только свет иной
Допишу строку, и сон охватит
Жизнь мою, и может, даст покой.

А стихи — это мука. А вы и не знали,
Как прекрасна бывает улыбка печали,
Как возвышенно горе стучит во все двери,
Омывая слезой неизбежность потери.

А стихи — это боль, до скончания века.
Это вечность, что гасит во мне человека.
Оставляя тропинку из лунного света,
Как загадку тревожного мира поэта.

А стихи — это жизни иной отраженье,
Это музыки странной ночное круженье.
Это сотни надежд перечеркнутых разом,
И какая-то неуловимая фраза.

А стихи — это нечто, чему нет названья,
Это сказка, что кажется воспоминаньем.
Словно кто-то собрал воедино страницы
Той судьбы, что когда-то успела присниться.

Геометрия бесчисленных миров,
Столкновение безжалостных чудес.
Мириады непонятных голосов,
Что испытывают душу на разрез.

Снова мистика таинственных зеркал.
Знаки неба, уводящие на дно.
Бесконечного отчаянья оскал.
Неизбежности холодное вино.

Путь сквозь ночь известен вдоль и поперек,
Только ты идешь, не ведая пока,
Что скрывает шорох листьев за упрек,
И холодная усмешка двойника.

Только звезды вновь сияют для тебя.
Сонмы снов опять туманят до поры
Обещая жизнь текучую, любя
Закоулки и превратности игры.

И не выбраться из плена темных грез,
Как не стоит полагаться на мечты…
Ощущая пульс космических угроз,
Ты несешь в себе заряды пустоты.

Обмани себя мыслью, что действовать надо, пока
Все дороги возможны, что где-то нас все-таки ждут.
Только глянь на усмешку в глазах твоего двойника,
Он давно угадал направление бега минут.
Да, мы все отголоски каких-то загадочных лет
И надежд иллюзорных мы пленники, радостных зорь…
Нам так трудно смириться с судьбой, ведь так часто нас нет.
Если хочешь, пожалуйста, дальше об этом поспорь
До охрипшего голоса, до седины на висках,
Что случится с тобой, как с другими. Ты дай только срок,
Ты узнаешь, что значит высокое слово «тоска»,
И поймешь предназначенный небом жестокий урок.
Не смотри на миры, будто ты уникальна и вот
Ты достойна какого-то счастья и прочей «муры»,
Для вселенной все цели твои, как один анекдот,
Жизнь растрачена будет в пространстве никчемной игры.
Пожалеешь потом, только поздно, ведь годы уйдут.
Суета помогает забыться, о вечном не знать…
Но когда тебя времени волны к судьбе принесут,
Ты подумай о том, что ты будешь тогда вспоминать.

Качается томное лето
На солнечных ветках минут.
И жизнь неизменно согрета
Предчувствием радостных смут.
Предчувствием встреч-расставаний
Со вкусом клубничного дня,
С простым исполненьем желаний,
И взглядов, и слов из огня.
Судьба, проходящая мимо,
Столкнется с судьбою другой,
С надеждою невыразимой,
С любовною легкой тоской.
И вечер придет постепенно,
Таинственно скроет в листве
Двоих в бесконечной Вселенной,
В межзвездном ночном волшебстве.

Боль улеглась на дно души,
Но все же не прошла…
Каких стихов не напиши —
Стоит над миром мгла.
Каких дорог не обойди —
Все скука и тоска.
Ты помнишь все, что впереди,
И как петля строка.
И лабиринтом темных лет
Становятся все дни.
И выхода, похоже, нет
Из этой западни.
Как ни крути, вся жизнь как сон —
Безжалостный кошмар
Ты — пленник сумеречных зон,
И твой ужасен дар.
Ты видишь то, что не сбылось
Всегда в чужих глазах…
Как быстро время пронеслось,
В бессмысленных словах.

Посмотрим, что будет дальше.
Вот только не надо фальши,
Банальной не надо лжи.
На каждом витке движенья
Нам видятся отраженья,
Попавшей в беду души.
Есть будущего химеры,
Которым нет больше веры,
В которых так много тьмы.
Я чувствую вихри ада
И злую тоску распада,
Что в крошку толчет умы.
А жизнь навсегда уходит,
И где-то за гранью бродит —
То плачет, а то поет.
Осталось дойти до точки,
Писать для забвенья строчки,
Где каждый из нас умрет.