Федор Тютчев - Полное собрание стихотворений

«Хорошо любимцам счастья, —
Рек Аякса брат меньшой * , —
Олимпийцев самовластье
Величать своей хвалой!..
Неподвластно высшей силе
Счастье в прихотях своих:
Друг Патрокл * давно в могиле,
А Терсит * еще в живых!..
        Счастье жеребии сеет
        Своевольною рукой.
        Веселись и песни пой
        Тот, кого светило греет!
Будь утешен, брат любимый!
Память вечная тебе!..
Ты — оплот несокрушимый
Чад ахейских в их борьбе!..
В день ужасный, в день кровавый
Ты один за всех стоял!
Но не сильный, а лукавый
Мзду великую стяжал…
        Не врага рукой победной —
        От руки ты пал своей…
        Ах, и лучших из людей
        Часто губит гнев зловредный!
И твоей теперь державной
Тени, доблестный Пелид * ,
Сын твой, Пирр, воитель славный,
Возлияние творит…»
— «Как тебя, о мой родитель,
Никого, — он возгласил, —
Зевс, великий промыслитель!
На земле не возносил!
        На земле, где всё изменно,
        Выше славы блага нет.
        Нашу персть * — земля возьмет,
        Имя славное — нетленно».

«Хоть о падших, побежденных
И молчит победный клик,
Но и в родах отдаленных,
Гектор, будешь ты велик!..
Вечной памяти достоин. —
Сын Тидеев * провещал, —
Кто как честный, храбрый воин,
Край отцов спасая, пал…
        Честь тому, кто, не робея,
        Жизнь за братий положил!
        Победитель — победил,
        Слава падшего святее!»
Старец Нестор * днесь, маститый
Брашник * , кубок взяв, встает
И сосуд, плющом обвитый,
Он Гекубе * подает:
«Выпей, мать, струи целебной
И забудь весь свой урон!
Силен Вакха сок волшебный,
Дивно нас врачует он…
        Мать, вкуси струи целебной
        И забудь судеб закон.
        Дивно нас врачует он,
        Бога Вакха дар волшебный».
И Ниобы * древней сила
Горем злым удручена,
Соку дивного вкусила —
И утешилась она.
«Лишь сверкнет в застольной чаше
Благодатное вино,
В Лету рухнет горе наше
И пойдет, как ключ, на дно.
        Да, пока играет в чаше
        Всемогущее вино,
        Горе в Лету снесено,
        В Лете тонет горе наше!»
И воздвиглась на прощанье
Провозвестница-жена * ,
И исполнилась вещанья
Вдохновенного она;

И пожарище родное
Обозрев в последний раз:
«Дым и пар — здесь всё земное,
Вечность, боги, лишь у вас!
        Как уходят клубы дыма,
        Так уходят наши дни!
        Боги, вечны вы одни, —
        Всё земное идет мимо!»

Смотри, как на речном просторе,
По склону вновь оживших вод,
Во всеобъемлющее море
Льдина за льдиною плывет.
На солнце ль радужно блистая
Иль ночью, в поздней темноте,
Но все, неизбежимо тая,
Они плывут к одной мете́.
Все вместе — малые, большие,
Утратив прежний образ свой,
Все — безразличны, как стихия, —
Сольются с бездной роковой!..
О, нашей мысли обольщенье,
Ты, человеческое Я ,
Не таково ль твое значенье,
Не такова ль судьба твоя?

Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…

И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец…

Есть близнецы — для земнородных
Два божества — то Смерть и Сон,
Как брат с сестрою дивно сходных —
Она угрюмей, кротче он…
Но есть других два близнеца —
И в мире нет четы прекрасней,
И обаянья нет ужасней,
Ей предающего сердца…
Союз их кровный, не случайный,
И только в роковые дни
Своей неразрешимой тайной
Обворожают нас они.
И кто в избытке ощущений,
Когда кипит и стынет кровь,
Не ведал ваших искушений —
Самоубийство и Любовь!

Я очи знал, — о, эти очи!
Как я любил их — знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.
В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!

Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденья, утомленный
И, как страданья, роковой.
В эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.