Сергей Есенин - Том 5. Проза

В свете антропософии Андрей Белый разрабатывал свою теорию поэтической речи, определял роль звукового образа в ней, пытался познать скрытый смысл изначального Слова.

Встречаясь с Андреем Белым, Есенин поначалу увлекся его теоретическими поисками. В ряду свидетельств этого — две статьи молодого поэта: одна — «Отчее слово», вторая — не дошедшая до нас. О ней писал Р. В. Иванов-Разумник А. Белому 3 марта 1926 г.: «Есть у меня и неизданная статья его о Вас (Вы большое влияние оказали на него ‹Есенина›, Борис Николаевич, быть может, сами того не зная)» (РГБ, ф. А. Белого, карт. 16, ед. хр. 66).

В подзаголовке «Отчего слова» указано: «По поводу романа Андрея Белого „Котик Летаев“». И это уточнение не случайно. В статье Есенина не столько анализируется само произведение, сколько автором излагаются собственные мысли о жизни слова и образа в поэтической речи. При этом он в какой-то мере опирается на суждения, содержащиеся в статье Андрея Белого «Жезл Аарона (О слове в поэзии)» — опубликована в Ск-1.

Некоторые идеи Есенина, высказанные в «Отчем слове», были развиты им в статьях «Ключи Марии» (1918), «Быт и искусство (Отрывки из книги „Словесные орнаменты“)» (1920).

В заметке «О себе» (1925) Есенин отметил: «Белый дал мне много в смысле формы». Что же касается антропософских увлечений Андрея Белого, то еще в 1922 г. Есенин отозвался о них весьма определенно («Только бы вот выбить… из Белого — Штейнера…» — см. письмо к Р. В. Иванову-Разумнику от 6 марта 1922 г. в т. 6 наст. изд.).

С. 180. …с Божьим «туком» и воня́ми плащаницы. — По Библии (Третья книга Моисеева. Левит. Гл. III, 3–5), тук — жир, покрывающий внутренности крупного и мелкого скота. После закалывания животного тук сжигается на жертвеннике: «Это жертва, благоухание, приятное Господу». В иносказательном смысле слово тук часто употребляется «для обозначения лучших и богатейших земных произведений, равно как для означения отрадных духовных благословений» (Библейская энциклопедия. М., Терра, 1990. Репринт с изд. 1891 г., с. 710). Именно иносказательный смысл и имеет это слово в статье Есенина.

Воня́ (церковнослав.) — приятный запах, благовоние, благоухание.

Плащаница — чистое полотно, погребальная пелена, в чем тело умершего Иисуса было положено во гроб. Выражение «воня́ми плащаницы» восходит к Библии — от Иоанна, XIX, 40: «Итак они ‹Иосиф и Никодим› взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями…»

С. 181. В затонах тишины созвучьям ставит сеть — неточно воспроизведенная строка стихотворения Н. А. Клюева «Звук ангелу собрат, бесплотному лучу…», входящего в цикл «Земля и железо» (1916) и опубликованного в Ск-1, 103. Вся строфа читается так:

Слово изначала было… — В Евангелии от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Иоанн, I, 1–3).

Возглас «Да будет!» повесил на этой воде небо и землю… — По Библии (Первая книга Моисеева, Бытие I, 1–3), прежде, чем была сотворена земля, Дух Божий носился над водою. Своим словом «Да будет» Бог «из ничего» совершил небо (твердь), землю и «все воинство их».

…мы, созданные по подобию… — Ср.: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему…» (Бытие, I, 26).

…рожденные, чтобы найти ту дверь, откуда звенит труба, предопределены, чтобы выловить ее «отворись». — Ср.: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откровение святого Иоанна Богослова. III, 20); «…я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как-бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего» (там же, IV, 1). Слово «отворись» имеет в статье ключевое значение: оно звучит в начале статьи («маленькая жемчужина — „отворись“») и оно же завершает размышление автора о значении духовных ценностей («И только смелые, только сильные… найдут то „отворись“…»).

«Прекрасное только то — чего нет», — говорит Руссо, но это еще не значит, что оно не существует. Там, за гранию ‹…› оно есть и манит нас… — Есенин использует слова В. А. Жуковского из статьи «О поэте и современном его значении. Письмо к Н. В. Гоголю» (1848): «Руссо говорит: ‹…› — прекрасно только то, чего нет . Это не значит: только то, что не существует ; прекрасное существует, но его нет, ибо оно, так сказать, нам является единственно для того, чтобы исчезнуть…» (Полн. собр. соч. В. А. Жуковского. В 3-х т. Т. 3. СПб., 1906, с. 227).