Михаил Крепс: Мухи и их ум

Риму кумир?
Но ведь дев он
И
Баб
Лапал:
„Я — Никон, инокиня,
Утоли уд жажду илоту,
А то, мол, ломота!“
Лепо пел,
Ан речь черна,
Аки путь тупика!
Ум ему,
Как
Ежу ружье!
Он и вино
Лакал,
И мат сулил устами.
Ах, упечь чепуха!
Он — кат, так, но
Я — око покоя,
Яр псарь: распря,
А
Я — нечет теченья —
Не око пса — спокоен!
Замучен, а не чумаз!

Циники, ниц!
Кань, знак
Ада!
Какими путями имя тупим и как?
Не реви, чуду будучи верен!
О, вера — марево,
Огонь иного,
Иго, род дороги!
Иди!»

Мук авва — Аввакум.
Икты пытки.
Суров о, Русь
Иов твой!

Мухи — их ум
Нежен,
Око —
Вокзал глазков,
Колок
Носа фасон,
И малы рылами.

Кивот сер. Крестовик —
Икар драки
И вор крови —
Сиво повис.
Не меть мух ум, темень!
Ан сеть тесна —
Туда падут!

А напал и лапа на
Темени! Неметь
Мухе! Эх, ум
Туп! Пут
Туг жгут!
Он же нежно
Её
Лапал,
А чрево верча
В
Курьёзе рук,
Пил и лип,
Волей елов.

А сапа запаса
Тут как тут!
Он, небось, особенно
Голоден. Недолог
Ртом смотр.
Рок скор!
Охи. Тихо.
Гол угол,
И обои
В
Цедре сердец.

Огонь. Лоб. Муза. Разум больного.
Мокнет окно, а он котенком,
Как
Тень, льнет
К
Городу судорог.
О, событье, ты босо!

Мечта тела летать, чем
Её
Унять? Тяну
Нить сих истин:
Кому умок
И кроха махорки,
А гениям имя и нега?

Нам утро гор туман
Несет. Ты бледен, недель быт! Тесен
И черен рок корнеречи,
И нутро фортуны серее ереси,
И кони дорог и гор одиноки.

А тело пело поле полета!

О
хате в цветах
ода? Не надо!
Низ неба. Бензин
и гарь — враги
народа. До ран
зорь или роз
еще
рано. Фонарь
алел. Млела
вода садов.
Лил и лил
вокал боя облаков
о
ширь крыш,
но он
не даден
воде дар прадедов,
и липы выпили
ее.

Парка. Накрап.
И ни сини!
Тут
лидер бредил
престолом: молот, серп
и те де. Дети
теперь, трепет
и речь о дочери.
Тэопоэт
тут
пел слеп,
и лире верили.
Мы же бежим.

Нам Бог — обман,
а демагогам — еда!
Он дал уму думу? Ладно:
Ум — Адаму,
Еве —
Ада гада,
а себе небеса?
Кинь толпу, Плотник!
Лети, сап Спаситель!
Лозунги гну зол:
Утроба — аборту!
Мыло — голым!
Атамана мата —
массам!
О лихолетье! Тело хило,
осело колесо
ума, как Аму —
Дарья, а я рад!
Осело колесо
ума. Му!
Низ неба… Бензин…

О, лепо пело
о вере дерево!
Отвага агав — то
не женщин робость! Собор нищ, нежен,
колеи елок
рядами мадьяр,
а сира пика кипариса —
иерей.
Молебен в небелом
парка. Накрап:
паки, паки кап и кап —
вокал боя облаков
о
ширь крыш.

Лето. Отель.
(Царь там матрац.)
Араб у бара —
вере тетерев.
Рати гитар
и
имя над зданьями.
Ежась в саже
низин
неон зноен.
На море — роман
колец и целок,
а дороги города
мотохохотом:
«Милашка, как шалим?»
И мазал глазами
маху хам:
«А кто кокотка?»
А
маха: «Хам,
я не дева заведенья!»
Тотчас усач тот
мотоидиотом:
«У, чурка, закручу!»
Ум ему
не зело полезен.
Лето. Отель.
Дорога загород.
Золото лоз
одело Толедо.

Восприми мир псов.
Не диво ли, миловиден
их и
лик, и киль,
и
шутихи туш,
ан сеть ребер тесна!
Наг рот — орган
лаял, ал!
Се — пес —
ража жар
и игрень энергии
и ногопогони.
Рот и теперь репетитор
лая: «я ал!» —
лаял — «я ал!»
Акта порука — куропатка.
Око,
как
радар,
в
упор тропу,
как
тир зрит.
Ухом к моху,
а до псогоспода
туп путь!
О, вела налево
тропа! Апорт!

В
угоду догу
в
путь-дорогу! Город туп!
Тут
и лета выбор — обыватели,
и воробьям имя — боровы!
У, город туп! В путь-дорогу!

Утро. Кони. Взоры роз — вино ко рту.
Гули. Луг.
Гусодосуг.
А Будда дуба — дога пагода.
Ленью недр день юнел.

Дашь олуху лошадь!
Не шок — скошен
ревел клевер.
Гул. Пахарь праха — плуг,
косарь красок,
лишь осоку косо шил,
и игрой оргии летели
акры фырка.
Лети, овсов освоитель!
Но конь не бережен — не жеребенок он,
а ты по копыта
коню, вьюнок!