Анна Ахматова - Серебряная ива

В. Срезневской

Как ни привыкла Анна Андреевна к утратам, смерть Валерии Сергеевны в 1964 г. ее ошеломила:

По всей вероятности, памяти Валерии Сергеевны Тюльпановой-Срезневской посвящено и горестное четверостишие, затерявшееся в ахматовских бумагах 60-х годов:

В 1912 году вышел мой первый сборник стихов – «Вечер». Напечатано было всего триста экземпляров. Критика отнеслась к нему благосклонно…

В марте 1914 года вышла вторая книга – «Четки». Жизни ей было отпущено примерно шесть недель. В начале мая петербургский сезон начинал замирать, все понемногу разъезжались. На этот раз расставание с Петербургом оказалось вечным. Мы вернулись не в Петербург, а Петроград, из XIX века сразу попали в ХХ, все стало иным, начиная с облика города. Казалось, маленькая книга любовной лирики начинающего автора должна была потонуть в мировых событиях. Время распорядилось иначе.

Как уже упоминалось, Гумилев уехал в Абиссинию в сентябре 1910-го, а вернулся только в марте 1911 года. Первый свой замужний Новый год Анна встречала «соломенной вдовушкой». Впрочем, молодую свою «полуброшенность» Ахматова вспоминала с удовольствием: она обязана была ей «Вечером», на котором в 1958 г. как бы сделала такую надпись:

У этого стихотворения несколько названий: рисунок на книге стихов, рисунок на книге «Вечер», портрет автора в молодости; Анна Андреевна, видимо, долго искала подходящее имя для своего автопортрета в зеркале, пока не остановилась на самом нейтральном – «Рисунок на книге стихов».

А еще через несколько лет, вспоминая время первой славы, которую принесли ей покорившие читающую Россию «Вечер» и «Четки», Ахматова написала такие стихи:

«О, как меня любили ваши деды» – в этом нет преувеличения. Вот какой запомнила юную Ахматову одна из ее современниц, беллетристка, издательница и даже депутат Думы от партии кадетов Ариадна Владимировна Тыркова:

«Тонкая, высокая, стройная, с гордым поворотом маленькой головки, закутанная в цветистую шаль, Ахматова походила на гитану… Мимо нее нельзя было пройти, не залюбовавшись ею. На литературных вечерах молодежь бесновалась, когда Ахматова появлялась на эстраде. Она делала это хорошо, умело, с сознанием своей женской обаятельности, с величавой уверенностью художницы, знающей себе цену… Такие, как она… легче разговаривают с мужчинами. Но у нее сохранились обо мне полудетские царскосельские воспоминания. В самом конце XIX века я год прожила в Царском Селе и там познакомилась с ее семьей. Анна была тогда гимназисткой. Она с любопытством прислушивалась к разговорам старших обо мне. Это было еще до моего писательства, но около молодых женщин, если они не уроды, вьются шепоты и пересуживания.

– Я вас в Царском и на улице все высматривала, – рассказывала она мне. – Папа вас называл Ариадна Великолепная. Мне это слово ужасно нравилось. Я тогда же решила, что когда-нибудь тоже стану великолепная…