Константин Случевский - Полное собрание стихотворений

Блещет Хопер... и село на Хопре...
Дети, играют они на дворе...
Тут же назад она едет... Знакомые
Церкви, верхи на них, крыши зеленые...
Старенький дом... Любо в домике том!
Ходит туда она ночью и днем...
Ох! Не ходить бы туда, не ходить!
Ох! Не сестре бы так брата любить!
Щурит Прасковья глаза... Чуть глядит, —
Так ее яркость картины слепит...
Молодость! Ой ли! Ушла ли она?
Ты не потеряна – обронена!
Что, если б жить-то начать тебе снова?
Вслед ей рвануться Прасковья готова!
Выскочить, броситься в воду, в окошко!
Только бы в молодость, к ней, хоть немножко!..
Жарко!.. Фату расстегни! Да не рви!..
Ну, побежим-ка, братишка, лови!
Только б в Хопер нам с тобой не попасть,
Нынче широко разлился он, страсть!..
Где нам, Прасковья, с тобою бежать?
Впору кончаться, в могиле лежать...
Я уж в могиле, давно тебя жду!
Ладно, братишка, иду я, иду...
Гаснет картина, во тьме потонула!
И на Андрея Прасковья взглянула...

Видимо, жизнь из нее отбывала,
Голосом слабым она продолжала:
«Да, молода я, красива была...
Брата я кровного в грех привела...
Он-то не знал, что сестра я... Я знала...
Облюбовала его, миловала...
Год только жил он, его схоронила...
Странницей сделалась, свет исходила...
В смертный мой час мне не лгать на духу:
Вольной я волей отдалась греху...
Там, у себя, там, где воздух родной,
Люб мне мой грех был, великий, срамной!..
Но ты, Андреюшко, грex тот возьмешь,
Будешь говеть – его богу снесешь...
Может, господь бог Прасковью простит:
Грех в покаянье предсмертном открыт!
Быть в Верхотурье – не удостоиться...
Там Симеоновы мощи покоятся...
Брат, видишь, мой то же имя носил,
В детстве, в селе, он нам Сеничкой был...
Имя я это в мольбах поминаю!..
Что ж? Обещаешь, Андрей?»
-»Обещаю!»

И умерла она... Как же тут быть?
Горе великое с кем поделить?
Не приходила б ты в степь необъятную,
Не заводила б беседу приятную...
Ох! Уж была-то ты, радость, новинкою,
Стала ты, радость, слезой-сиротинкою!
Ох! На кого-то Андрея покинули,
Всю-то, без жалости, жизнь опрокинули!
Сердце щемит, пали в разум потемки,
Было-то было – остались обломки!
Кто-то нас ждать будет, кто-то нас встретит?
Кто-то, как звать начнут, здесь я! Ответит?
Да и зачем-то нам счастье дается?
Знать бы, не брать, коль назад отберется!
Горе ты наше, великое горе,
Стало ты, горе, большим на просторе!
Ох! Умерла ты! Зачем, почему?!
Плачет Андреюшко, тяжко ему.
А перед ним на скамейке остывшей
Тело лежало Прасковьи почившей.
И улыбалась она, хоть молчала,
Будто приятное что увидала,
Будто отмену великой печали
Вот-вот, теперь только ей обещали!..
«Радуйся, радуйся!– Слышит она. —
Бедная грешница, ты – прощена!..»

Руки Прасковья, когда отходила,
Молча крест-накрест сама положила...
Сутки прошли и другие прошли,
Темные пятна по телу пошли,
Надо скорее старуху прибрать,
Гроб колотить и могилу копать.
Поднял Андрей ее, шубкой прикрыл,
Вынес в сенцы и к стене положил.
Он из рубахи своей холщевой,
Белой, неношеной, с пестрой каймой,
Полной полосок, кружочков, крестов,
Телу старухи устроил покров;
Сено лесное подстилкой служило:
Много в нем моху зеленого было,
И из зеленого моха торчали
Сотни цветочков, что летом увяли...

Часто Андрей подле тела сидел:
Все хоронить он его не хотел!
Вот уж и гроб был готов небольшой;
Ждет гроб неделю – стал плакать смолой!
Вот на соседнем, ближайшем холму
Вырыл Андрей помещенье ему,
Ветками он помещенье покрыл:
Ветер под ними гнездо себе свил!
Прежде, при жизни Прасковьи, бывало,
С ней говорил он порой очень мало;
Меньше, чем прежде, теперь говорит,
К телу подсядет, работу чинит...
Холод Андреюшке службу служил,
Тело Прасковьи от порчи хранил.
С рук неподвижных, от щек, ото рта
Мало-помалу сошла чернота;
Даже морщины сровнялись на коже,
Стала Прасковья как будто моложе.
Впрочем, Андрей ей в лицо не глядел:
Он у покрытого тела сидел.
Сколько он дней тем порядком провел,
Он не считал, да и счета б не свел.
Если б весна позабыла явиться —
Мог бы Андрей и с покойницей сжиться...
Только весна подойти не забыла,
Теплым туманом леса окропила,
Снег побежал, дали трещины льдины...
Стали чернеть на Прасковье морщины.
Время покойницу в гроб положить!
Нечего делать, пора хоронить!..
И на холме он ее схоронил.
Полдень весенний в могилу светил...
А как по гробу земля застучала,
Крышка его под землею пропала —
Много, без счета, горело на ней
Слез и весеннего солнца лучей...