Антон Дельвиг - Полное собрание стихотворений

Мы не смерти боимся, но с телом расстаться нам жалко:
Так не с охотой мы старый сменяем халат.

Свиток истлевший с трудом развернули. Напрасны усилья:
В старом свитке прочли книгу, известную всем.
Юноша! к Лиде ласкаясь, ты старого тоже добьешься:
Лида подчас и тебе вымолвит слово: люблю.

От вас бы нам, с краев Востока,
Ждать должно песен и цветов:
В соседстве вашем дух пророка
Волшебной свежестью стихов
Живит поклонников Корана;
Близ вас поют певцы Ирана,
Гафиз и Сади — соловьи!
Но вы, упорствуя, молчите,
Так в наказание примите
Цветы замерзшие мои.

Юноша милый! на миг ты в наши игры вмешался!
Розе подобный красой, как Филомела ты пел.
Сколько любовь потеряла в тебе поцелуев и песен,
Сколько желаний и ласк новых, прекрасных, как ты.

Дева, не плачь! я на прахе его в красоте расцветаю.
Сладость он жизни вкусив, горечь оставил другим;
Ах! и любовь бы изменою душу певца отравила!
Счастлив, кто прожил, как он, век соловьиный и мой!

Что вдали блеснуло и дымится?
Что за гром раздался по заливу?
Подо мной конь вздрогнул, поднял гриву,
Звонко ржет, грызет узду, бодрится.

Снова блеск… гром, грянув, долго длится,
Отданный прибрежному отзыву…
Зевс ли то, гремя, летит на ниву
И она, роскошная, роскошная, плодится?

Нет, то флот. Вот выплыли ветрилы,
Притекли громада за громадой;
Наш орел над русскою армадой

Распростал блистательные крилы
И гласит: «С кем испытать мне силы?
Кто дерзнет, и станет мне преградой?»

Некогда Титир и Зоя, под тенью двух юных платанов,
Первые чувства познали любви и, полные счастья,
Острым кремнем на коре сих дерев имена начертали:
Титир — Зои, а Титира — Зоя, богу Эроту
Шумных свидетелей страсти своей посвятивши. Под старость
К двум заветным платанам они прибрели и видят
Чудо: пни их, друг к другу склонясь, именами срослися.
Нимфы дерев сих, тайною силой имен сочетавшись,
Ныне в древе двойном вожделеньем на путника веют;
Ныне в тени их могила, в могиле той Титир и Зоя.

Хвостова кипа тут лежала,
А Беранже не уцелел!
За то его собака съела,
Что в песнях он собаку съел!

Друг Пушкин, хочешь ли отведать
Дурного масла, яйц гнилых?
Так приходи со мной обедать
Сегодня у своих родных.

Я в Курске, милые друзья,
И в Полтарацкого таверне
Живее вспоминаю я
О деве Лизе, даме Керне!

Подруги, скорбное прощанье
И нам досталось на удел!
Как сновиденье, как мечтанье
Златой наш возраст пролетел!
Простите… Жизненное море
Уже принять готово нас;
На нем что встретим? Счастье ль, горе? -
Еще судьбы безмолвен глас!

Но не безмолвен голос сердца!
Он громко мне благовестит:
Кто здесь призрел меня, младенца,
Меня и там приосенит.
И наша матерь, наше счастье,
Отрада стороны родной,
Нам будет в жизненно ненастье
Путеводительной звездой.

Свети, свети, звезда России,
Свети бескровных благодать!
Пусть долго с именем Марии
Мы будем радость сочетать.
А ты, святое провиденье,
Внемли молению детей:
Она всех бедных утешенье,
За их воздателем будь ей!

Как в день рождения (хоть это вам забавно)
Я вас спешу поздравить, подарить!
Для сердца моего вы родились недавно,
Но вечно будите в нем жить.

Нет, не в Аркадии я! Пастуха заунывную песню
Слышать бы должно в Египте иль в Азии Средней, где рабство
Грустною песней привыкло существенность тяжкую тешить.