Владимир Смоленский: Собрание Стихотворений

Какое там искусство может быть,
Когда так холодно и страшно жить.

Какие там стихи – к чему они,
Когда, как свечи, потухают дни,

Когда за окнами и в сердце тьма,
Когда ночами я схожу с ума

От этой непроглядной темноты,
От этой недоступной высоты.

Вот я встаю и подхожу к окну,
Смотрю на сад, на темную луну,

На звёзды, стынущие в вышине,
На этот мир, уже ненужный мне.

Прислушиваюсь к шёпоту часов,
Прислушиваюсь к шороху шагов.

Какое там бессмертие – пуста
Над миром ледяная высота.

Он тяжко клонится к столу,
Чернилом белый лист марая,
А Муза пленная, в углу,
Об отнятом тоскует рае.

Ложится за строкой строка,
Глухие отражая звуки,
До боли потная рука
Сжимает маленькие руки.

И нелюбимый, может быть,
Терпеньем и трудом сумеет
Любимую к любви склонить,
Любимую назвать своею.

Но лживым будет торжество,
Когда она, в изнеможенье,
Коснётся жадных губ его
С покорностью и отвращеньем.

Друг, не бойся – не страшен страх,
Мы с тобой на земле одни.
Догорает любовь в сердцах,
Потухают в окне огни.

Всё исчезнет как дым, как сон,
Даже с камней сотрётся след
Этих тёмных и злых времен,
Этих страшных и долгих лет.

Всё исчезнет как сон, как дым
Горстью пепла ляжет во мгле
То, что было сердцем моим,
Всё, что я любил на земле.

Друг, не бойся – спасенья нет.
Сердце к сердцу, в последний раз.
Звёздный, холодный свет
Из мёртвых струится глаз.

Пожаром дымным наши дни горят,
Горячий пепел ветер развевает.
Прекрасный и торжественный закат,
Как Ангел, над землёю пролетает.

И полумёртвого лица земли
Касаются его большие крылья,
Они в росе вечерней и в пыли,
Они дрожат от страшного усилья.

И по его следам восходит ночь,
Восходит в вечном сне и в вечной славе,
Она одна сумеет всем помочь,
Она одна сумеет всё исправить.

Моя любовь – ты как легчайший сон,
Который умирающему снится.
Я знаю, без следа исчезнет он
И больше никогда не повторится.

Я знаю, что любовь… Но всё равно,
Я слишком много знаю, слишком много…
За свет свечи, когда кругом темно,
Благодарить я должен Бога.

За слабое тепло, за слабый свет,
Хотя бы призрачный, хотя бы ложный,
Которого и не было, и нет,
Который лишь во сне увидеть можно,

Благодарить я должен Бога. Есть
Вокруг меня, в ночи без сна и света,
Есть люди на земле – о, их не счесть! –
Которым не было дано и это.

Ты сказала мне: «Мы сильны,
А любовь сильнее всего,
К нам навстречу летят с вышины
Бессмертье и торжество!»

Две руки твои – два крыла –
Поднимаешь ты в высоту.
Так судьба Икара несла
И поддерживала на лету

Перед тем, как засыпать рот
Влажным морским песком,
Перед тем, как земной полёт
Небесным спалить огнём.

Зачем ты здесь, зачем всегда со мной,
Зачем тревожишь мой прекрасный сон?
Я зачарован вечной тишиной,
Я над небесной глубиной склонен.

О, если б знала ты, что там на дне,
О, если б ты могла туда взглянуть…
Уйди, уйди, чтоб было легче мне
В небесную пучину соскользнуть.

Не уходи, не уходи, –
Мне холодно – со мной побудь,
Скрестились руки на груди,
Я их не в силах разомкнуть,

Я глаз не в силах приоткрыть,
Мне холодно и мне темно.
Не может быть, не может быть,
Чтоб это было дно…

Я знаю, что любовь сильна,
Я верю, что любовь спасёт.
Но руки холодны, как лёд,
А ночь длинна, а ночь темна…

И всё темнее, всё нежней,
И всё труднее видеть мне
Сиянье ледяных очей,
Горящих в чёрной вышине.

И слабый голос всё нежней,
Всё глуше, дальше, выше он.
Во тьме, над головой моей,
Смертельный пролетает сон.

Он падает ко мне на грудь,
Тяжёлый, чёрный и немой,
Холодная, ночная муть,
Как крылья за его спиной.

Я знаю, что любовь сильна,
Я верю, что любовь спасёт,
Но руки холодны, как лёд,
А ночь длинна, а ночь темна…