Тимонг Лайтбрингер - Записки недопросветленного [поэзия]

Я стоял на порогах разбитых церквей,
В тишине пел священник о вере своей,
И я скорбно молчал в те забытые дни -
Ведь давно без богов мы живем уж одни.

Нам не нужен невнятный небесный их глас -
Мы, пронзив небеса, вышли в космос сейчас,
Но и там не нашли мы могучих богов,
Во вселенной живем без друзей, без врагов,

И по-прежнему верим, что где-нибудь там,
Далеко-далеко, среди звезд есть тот храм,
Тот конечный, предельный, прекрасный чертог,

Босиком бог в который вошел чрез порог,
И в котором он пел в те забытые дни -
Ведь давно без чудес мы живем уж одни.

Я теперь стал никто, я теперь стал гоним,
За мечтою пойдя, взял себе псевдоним,
И теперь я иной - сетевой аноним,
Стал бесплотен как дух, только богом храним.

Мненья прошлых людей мне теперь без нужды,
Позабыта борьба - и не стало вражды,
Остановлен был бег, но отброшен покой,
В бессердечный сей век дух забыл про простой.

Свет сумею найти - и сумею достичь,
И я брошу в пространство негромкий свой клич.
Позову я других, позабывших себя,
Подскажу, как взлететь им, весь мир полюбя.

Каждый сей человек в этом мире иной -
Его сердце живет и не знает покой.
Это будет костер тысяч светлых сердец,
Что сумеет отсрочить возможный конец.

Лишь забыв про себя, сердца можно достичь,
Чтобы бросить в пространство тишайший свой клич.

Все мосты сожжены - я свой принял обет,
Отступленья назад мне пути уже нет.

Это было давно - я давно умирал,
И другим человеком с тех пор я уж стал,
С той поры миновало немыслимо лет,
Выполняю я долг, мною данный обет,
И пока робкий глас мой еще не затих,
Я для вас сотворю о той смерти свой стих.


Право даже не знаю, с чего и начать...
Мое сердце однажды не стало стучать,
Мир вокруг пошатнулся и стих весь тогда,
Умираем лишь раз, но тот раз - навсегда...
А я даже не смог осознать смерти миг,
Тот последний сознания сонного сдвиг…
Обняла меня тьма и укрыла собой,
И я мог наблюдать, как лежу чуть живой,
А вокруг меня бегает куча людей,
И кого-то приехать все просят скорей,
И пытаются тело немое поднять,
Положить на носилки и в скорую взять,
Тело током ударить, его оживить...
Далеко я, друзья, - перестал с вами жить.


И я видел тоннель, что ведет через тьму,
И я знал, что идти мне туда одному,
И, пройдя сквозь него, не вернуться назад -
Лишь принять само-рай, лишь принять само-ад.

Я шагал в темноте, чьим-то гласом гоним,
В пересадочной станции был не одним,
Кто-то рядом шагал - был он скрытый от глаз,
Ему было идти так не в первый уж раз...

Словно им подгоняем, я шел до конца,
И невидимый пот густо капал с лица…
А когда я добрел до конца этих врат,
Меня голос чужой вмиг отбросил назад.

Я не видел лица того, кто говорил,
Но на гране теней я заметил шесть крыл,
Этот голос вещал, полный силы и мощи,
Что не время мне жить в уготованной роще,

Что назад повернуть я обязан сейчас,
Что не пробил той истинной смерти мой час,
Что еще много сделать пора на земле,
Рассказав всем живым о грядущей заре.

Развернуть всех слепых прочь с дороги теней
И помочь возжелать им прозреть тем сильней,
И помочь расцвести им цветами любви,
Не пропущен чтоб миг был грядущей зари.

И надежду бессмертия им подарить,
Чтоб о страхе исчезнуть смогли бы забыть,
Чтоб не страшно им стало вот так умирать,
Чтоб прошли через смерть, дабы вновь жить опять.

И не мог возразить я вещавшему мне,
Что я сам до сих пор жизнь всю пробыл во сне,
И что я не любил, что бесцельно жизнь жил,
И что бремя такого я не заслужил...

Он исчез в тот же миг, и свернулся туннель,
И тогда я узрел вновь себя и постель,
И счастливые лица сплошь в белом людей,
И живого себя среди этих врачей.



Пусть с тех пор миновало немыслимо лет -
Я не силах забыть мною данный обет
Подарить миру жизнь среди мертвых забот
И избавить людей от ненужных хлопот,
Устремив взоры их к голубой неба дали,
Чтобы только живей в один день они б стали.
И с тех пор я шагаю лишь только вперед,
Пусть однажды та смерть вновь меня заберет -
Ей от жизни меня будет уж не отнять,
И ее я сумею спокойно принять,
И я ей подарю свой прощальный привет,
Ведь я выполню данный однажды обет,
Жизнь прожив среди истин до греха святых,
Пребывая сам вечно живее живых.