Велемир Хлебников: Ладомир

Язык любви над миром носится И песня песней в небо просится, Морей пространства голубые В себя заглянут, как в глазницу, И в чертежах прочту судьбы я, Как блещут алые зарницы. Вам войны выклевали очи, Идите смутные слепцы, Таких просите полномочий, Чтоб дико радовались отцы. Я видел поезда слепцов, К родным протянутые руки, Дела купцов - всегда скупцов Пророка грязного поруки. Вам войны оторвали ноги В Сибири много костылей И может быть пособят боги Пересекать простор полей. Гуляйте ночью костяки В стеклянных просеках дворцов И пусть чеканят остряки Остроты звоном мертвецов. В последний раз над градом Круппа, Костями мертвых войск шурша, Носилась золотого трупа Везде проклятая душа. Ты населил собой остроги Из поручней шагам созвуча, Но полно дыма и тревоги, Где небоскреб соседит с тучей. Железных кайзеров полки Покрылись толстым слоем пыли, Былого пальцы в кадыки Впилися судорогой были. Но струны зная грыж, Одев рубахой язву, Ты знаешь страшный наигрыш Твой стон - мученья разве?.. И то впервые на земле: Лоб Разина резьбы Коненкова, Священной книгой на Кремле И не боится дня Шевченко. Свободы воин и босяк, Ты видишь, пробежал табун, То буйных воль косяк, Ломающих чугун. Колено ставь на грудь! Будь сильным как нибудь! И ветер чугунных осп иди Под шопоты "Господи, Господи" И древние болячки от оков Ты указал ночному богу Ищи получше дураков! И небу показал дорогу. Рукой земли зажаты рты Закопанных ядром. Неси на храмы клеветы Венец пылающих хором. Кого за горло душит золотом, Неумолимым кулаком, Он, проклиная силой молота. С глаголом молнии знаком. Панов не возит шестерик Согнувших голову коней, Пылает целый материк Звездою - пламени красней. И вы свободы образа, Кругом венок ресницы тайн, Блестят громадные глаза Гурриэт Эль Айн. И изречения Дзонкавы Смешает с чистою росой, Срывая лепестки купавы, Славянка с русою косой. Где битвы алое говядо Еще дымилось от расстрела, Идет свобода Неувяда, Поднявши стяг рукою смело. И небоскребы тонут в дыме Божественного взрыва И обнят кольцами седыми Дворец продажи и наживы. Он, город, что оглоблю бога Сейчас сломал о поворот, Спокойно встал,едва тревога Его волнует конский рот. Он, город, старой правдой горд И красотою смеха сила В глаза небеснейшей из морд Жует железные удила; Всегда жестокий и печальный, Широкой бритвой горло нежь! Из всей небесной готовальни Ты взял восстания мятеж, И он падет на наковальню Под молот божеский чертеж! Ты божество сковал в подкову, Чтобы верней служил тебе, И бросил меткие оковы На вороной хребет небес. Свой конский череп человеча, Его опутав умной гривой, Глаза белилами калеча, Он, меловой, зажег огниво.

III.

Как филинов кровавый ряд, Дворцы высокие стоят, И где труду так вольно ходится И бьет руду мятежный кий, Блестят, мятежно глубоки, Глаза чугунной Богородицы. Опять валы мычат в пещере И козье вымя пьет младенец И идут люди, идут звери На богороды современниц. Я вижу конские свободы И равноправие коров, Былиной снов сольются годы, С глаз человека спал засов. Кто знал - нет зарева умней. Чем в синеве пожара конского, Он приютит посла коней В Остоженке в особняке Волконского. И вновь суровые раскольники Покроют морем Ледовитым Лица ночные треугольники Свободы звездами закрытой От месяца "Ая" до недель - "играй овраги" Целый год для нас страда А говорят, что боги благи, Что нет без отдыха труда. До зари вдвоем с женой Ты вязал за снопом сноп. Что ж сказал господь ржаной? - Благодарствую холоп! И от посева до ожина, До первой снеговой тропы, Серпами белая дружина Вязала тяжкие снопы. Веревкою обмотан барина, Священников целуемый бичем, Дыши, как вол - пока испарина Не обожжет тебе плечо, И жуй зеленую краюху Жестокий хлеб, который ден, Пока рукой земного руха Не будешь ты освобожден. И песней веселого яда Наполни свободы ковши, Свобода идет Неувяда Пожаром вселенской души. Это будут из времени латы На груди мирового труда И числу, в понимании хаты, Передастся правительств узда. Это будет последняя драка Раба голодного с рублем, Славься дружба пшеничного злака В рабочей руке с молотком. И пусть моровые чернила Покроют листы бытия, Дыханье судьбы изменило Одежды свободной края. И он вспорхнет в красивый угол Земного паруса труда, Ты полетишь бессмертно смугол Священный юноша туда. Осада золотой чумы! Сюда возниц небесных воры! Умейте лучшие умы Намордники надеть на моры И пусть лепечет звонко птаха О синем воздухе весны. Тебя низринет завтра плаха В зачеловеческие сны. Это у смерти утесов Прибой человечества. У великороссов Нет больше отечества. Где Лондон торг ведет с Китаем, Высокомерные дворцы, Панамою надвинув тучу, их пепла не считаем, Грядущего творцы. Так мало мы утратили, Идя восстания тропой, Земного шара председатели Шагают дерзкою толпой, Тринадцать лет хранили будетляне За пазухой, в глазах и взорах И красной уединясь Поляне Дней Носаря зажженый порох. Держатель знамени свобод, Уздою правящий ездой В нечеловеческий поход Лети дорогой голубой И схоронив времен останки, Свободу пей из звездного стакана, Чтоб громыхал по солнечной болванке Соборный молот великана. Ты прикрепишь к созвездью парус, Чтобы сильнее и мятежней Земля неслась в надмирный ярус И птица звезд осталась прежней. Сметя с лица земли торговлю И замки торгов бросив ниц, Из звездных глыб построишь кровлю Стеклянный колокол столиц. Решеткою зеркальных окон Ты, синих зарев неясыть, И ты прядешь из шелка кокон Полеты - гусеницы нить. И в землю бьют, как колокола, Ночные звуки - великаны, Когда их бросят зеркала, И сеть столиц раскинет страны. Где гребнем облаков в ночном цвету Расчесано полей руно, Там птицы ловят на лету Летящее с небес зерно. Весною ранней облака Пересекал полетов знахарь И жито сеяла рука, На облаках качался пахарь. Как узел облачный идут гужи, Руна земного бороны, Они взрастут колосья ржи Их холят неба табуны. Он не просил: "будь добр, бози, ми" И урожай густой роди, Но уравненьям вверил озими И нес ряд чисел на груди. Там муку с'едобной глины Перетирали жерновами Крутых холмов ночные млины, Маша усталыми крылами. И речи знания в молнийном теле Гласились юношам веселым, Учебники по воздуху летели В училища по селам. За ливнями ржаных семян ищи Того, кто пересек восток, Где поезд вез на север щи Озер с'едобный кипяток, Где удочка лежала барина И барчуки катались в лодке Для рта столиц волна зажарена И чад идет озерной водки. Озерных щей ночные паровозы Везут тяжелые сосуды, Их в глыбы синие скуют морозы И принесут к глазницам люда. Вот море, окруженное в чехол Холмообразного стекла, Дыма тяжелого хохол Висит чуприной божества. Где бросала тень постройка И дворец морей готов, Замок вод возила тройка Море вспенивших китов. Зеркальная пустыня облаков, Озеродей летать силен. Баян восстания письмен. Засеял нивами станков. Те юноши, что клятву дали Разрушить языки Их имена вы угадали Идут увенчанны в венки. И в дерзко брошенной овчине Проходишь ты буен и смел, Чтобы зажечь костер почина Земного быта перемен. Где сквозь далеких звезд кокошник Горят Печоры жемчуга, Туда иди небес помощник Великий силой рычага. Мы в ведрах пронесем Неву Тушить пожар созвездья Псов, Пусть поезд копотью прорежет синеву, Взлетая по сетям лесов. Пусть небо ходит ходуном От тяжкой поступи твоей, Скрепи созвездие бревном И дол решеткою осей. Как муравей ползи по небу Исследуй его трещины И, голубой бродяга, требуй Те блага, что тебе обещаны. Балду кувалды и киюры Жестокой силой рычага В созвездьях ночи воздвигал Потомок полуночной бури. Поставив к небу лестницы, Надень шишак пожарного, Взойдешь на стены месяца В дыму огня угарного. Надень на небо молоток, То солнце на два поверни. Где в красном зареве восток, Крути колеса шестерни. Часы меняя на часы, Платя улыбкою за ужин, Удары сердца на весы Кладешь - где счет работы нужен. И зоркие соблазны выгоды Неравенство и горы денег Могучий двигатель в лони годы Заменит песней современник. И властный озарит гудок Великой пустыни молчания И поезд - проворный ходок Исчезнет созвездья венчаннее, Построив из земли катушку, Где только проволока гроз, Ты славишь милую пастушку У ручейка и у стрекоз, И будут знаки уравненья Между работами и ленью Умершей власти без сомненья Священный жезел вверен пенью. И лень и матерь вдохновенья Равновеликая с трудом С нездешней силой упоенья Возьмет в ладонь державный лом И твой полет вперед всегда Повторят позже ног скупцы И время громкого суда Узнают истины купцы. Шагай по морю клеветы, Пружинь шаги своей пяты! В чугунной скорлупе орленок Летит багровыми крылами. Кого недавно как теленок Лизал как спичечное пламя. Черти не мелом, а любовью Того, что будет чертежи. И рок, слетевший к изголовью, Наклонит умный колос ржи.