Юрий Слабоумов - Юрий Слабоумов

* * *

Девушка ремня просила
Мысли странные косила.
Травы в поле колосились
Травы в поле обносились.

С бабами – в бой!

Не со всякой бабой в бой пойдешь
Ты вперед – а сзади – в спину нож
У тебя быть, может, немец под Москвой
Ей же хуй дари, разболтанной и злой.

Похую, хоть сыпятся снаряды
И тебя накроет через час
Бабам многим важное – услада
И немного ебли здесь и щас.

С двумя

С одной мне скучно время гнать,
Зачем так дешево ебать?
С двумя – серьезнее, и что же?
Мой хуй с двумя – он вдвое строже.
Его за просто не продашь.
Его возвышенный вольтаж
Как у поэтов – строки ночи,
А кто был против – тот короче.
Пускай бегут по колее,
Судьбу мечтанием ебоша,
Когда их двое – то по мне,
А втрое – еще лучше, может.
Пускай я выжат как лимон
И от водяры дохну сразу,
Кому-то лучше девы стон,
А кто-то хуй рукой помажет,

Мне похую. Жизнь коротка.
Сегодня есть, а завтра – х у я.
Но все же – хуй до потолка
Сильнее чисто поцелуя.

Сегодняводка

С одной мне скучно время гнать,
Зачем так дешево ебать?
С двумя – серьезнее, и что же?
Мой хуй с двумя – он вдвое строже.
Его за просто не продашь.
Его возвышенный вольтаж
Как у поэтов – строки ночи,
А кто был против – тот короче.
Пускай бегут по колее,
Судьбу мечтанием ебоша,
Когда их двое – то по мне,
А втрое – еще лучше, может.
Пускай я выжат как лимон
И от водяры дохну сразу,
Кому-то лучше девы стон,
А кто-то хуй рукой помажет,

Мне похую. Жизнь коротка.
Сегодня есть, а завтра – х у я.
Но все же – хуй до потолка
Сильнее чисто поцелуя.

Синева – 2

Синева, марианская, темная
11 километров – хуй поднять.
Утром бы встать и ебать тебя, томную,
Эх – благодать.

Утро суровое, белое,
Мороза полон карман.
А ты – так скакать умелая,
Мой хуй – не боян.
У него – своя норма трезвости,
Своя осень, зима
Ты отбрось свои мелкие нежности,
Пусть он будет твой свет и тьма.

Синева-3

Похую вечор запавший,
Болт уснувший, болт упавший,
Мечт кривых водоворот
Синева, ебана рот.

Все зачем-то, все – для смысла,
Заебало и обвисло,
На дороге серет кот.
Для кого – ебана рот.

Жизнь что есть, что ее нету,
Водка, девонек приветы,
Только смысла нету, вот,
Почему, ебана рот?

Снег

Ты лежала, воркуя мечтами,
Ты хотела быть взъебанной вслух.
Телевизора пыльное знамя,
Замолкала. Лишь охал паук.

Только он на пизду соблазнился,
И спустился, чтоб йти в темноту.
Только он в эту толщу спустился,
Паровозом кричал там: "Ту-ту!!!"

Ощущая дурные приливы,
Ты не знала, что ж было в пизде.
Может, просто, то были отливы,
Как на море – навстречу звезде.

Через день полуглазый врачишка,
Посмотрел и вскричал: во дела!
Ведь в пизде уж живет паучишко!
Как же ты его внутрь приняла!

Он был стар и давно не ебался.
Потому, удалив паука,
Он недолго с тобою сношался,
Пока влага его не стекла.

Он кончал только раз, да и только,
Может – в год, может – в два, до пизды,
А потом наливал, и – попойка,
Чтобы водка не смела остыть.

Ты вернулась домой и страдала.
Ведь не знала, что делать опять,
И пизду свою медленно мяла,
Поперек, и, наверное, вспять.

Солнышко

Солнушко лучистое
Солнушко ручистое
Небо сверху точишь
Ты летишь и дрочишь
Праздник армии и флота
Может это – хорошо
Начинается зевота
Лучше нюхать порошок
В облаках летят вороны
И на землю срут
Для воронов ты – икона
Лампочка и кнут
Солнушко дырявое
Рода среднего, вихлявого
Светит, не тоскует
Хоть живёт без хуя.
Нету ног, нету рук
Чем же дрочишь?
А до звёзд, других подруг
Крик не дохохочешь.

* * *

В Африканских джунглях позадрот
И в саваннах выжженных ебот
И в глазах ебливых утконосов
Нет того, о чем поведал Носов.
Нет и девоньки такой, чтоб я хотел,
Руки волосатые к ней клеил
Хуем словно солнышко краснел
Думы потные средь ноченьки лелеял.
Зато там – усталое вудло
Духов за уши из недр вынимает
И не нужны им ни слава, ни бабло
Их звезда чрез мозг сигналом вызывает.