Томас Элиот: Полые люди. Стихотворения

Везде, куда не доносит колокол моря

Вечное Благодарение.

V

Общение с марсианами, обращение к духам,

Хроника жизни морского чудовища,

Гороскопы, гаруспики, дактилоскопы,

Созерцанье хрустального шара,

Диагноз по почерку, хиромантия,

Знаменья в чаинках, кофейная гуща,

Повальный психоанализ, пухлые сонники,

Пентаграммы, бум веронала,

Загробные вести, изучение чрева,

Ждем конца света, - все это вместе

Обычные игры и дурь, и газетная болтовня;

Это будет всегда, и тем более,

Во времена катаклизмов и смут,

Будь то в Азии или же на Эджвер-Роуд.

Человеческий разум проникает в прошлое и будущее

И держится этих понятий. Но постигать

Грань перехода времени в вечность -

Занятие для святого -

И не занятие: нечто, что дано

И отнято пожизненной смертью в любви,

В страсти, бескорыстии и самозабвеньи,

Большинству из нас - только миг,

Неуловимый скачок, затерявшийся в солнечном

блеске,

Дикий тмин или зимняя молния,

Водопад иль мелодия, слышная глухо настолько,

Что и не слышно ее; но и сам ты мелодия,

Пока она длится. Догадки одни и намеки,

Догадки вослед за намеками; остальное -

Молитва, обряд, послушание, помысел и поступок.

Недошедший намек, недопонятый дар -

Воплощенье.

Здесь происходит

Слияние сфер бытия;

Здесь прошлое и будущее

Смыкаются и примиряются;

Здесь деянье - иное движенье

Того, что влекомо,

Не емля движенья в себе,

Влекомо хтонической силой.

А праведное деянье - освобожденье

От прошлого, да и от будущего.

Большинству из нас -

Это недостижимо;

Только тем мы и держимся -

Ибо не оставляли попыток.

Наконец, мы довольны и тем,

Что наши останки питают

(Осененные тисовым древом)

Жизнь осмысленной почвы.

I

Весна среди зимы - особая пора,

К закату чуть подтаявшая вечность -

Вне времени, меж полюсом и тропиком.

Когда короток день и сверкает, морозен и ярок,

На льду у прудов и канав пылает недолгое солнце;

В лютую стужу оно согревает нам душу;

Отражаемый в зеркале вод

Ослепителен послеполуденный блеск.

Это сияние ярче пылающей ветки -

Тревожит безгласную душу: ни дуновенья

Во тьме - лишь Пятидесятницын Огнь.

Меж таяньем и замерзаньем трепещет душа.

Ни землею не пахнет, ни тварью живою. Эта

весна -

Вне соглашенья времен. Нынче кустарник

Присыпан цветами снежинок;

Это цветенье внезапней

Цветения лета - ни бутонов, ни завязей,

Вне систем размноженья.

Где оно, время цветенья?

Неуловимая грань?

Если пришел ты сюда,

Как ты сам захотел

И откуда ты сам захотел,

Если в мае пришел ты, увидишь -

Снова белый кустарник благоухает.

Так в окончанье пути -

То ли ночью пришел, как изгнанник-король,

То ли днем, сам не зная зачем -

Так все и будет: когда сходишь с проселка,

За свинарником перед тобою - серый фасад

И надгробье. То, что казалось целью прихода -

Лишь скорлупа, оболочка намеренья,

Из которой проклюнется цель, когда уже поздно,

А то - не проклюнется вовсе. Либо нет тебе цели,

Либо цель вне пределов твоих,

Либо сменилась в конце. И другие места

Почитаются краем света - глотка морская,

Озерная мгла, пустыня и город -

Но это: ближайшее во времени и в пространстве -

Ныне и в Англии.

Если пришел ты сюда

Как угодно, откуда угодно,

В любое время, в любую пору -

Ты должен одно: оставь рассужденья и чувства.

Ты здесь не свидетель

И не любопытный.

Ты пришел сюда встать на колени.

Ибо молитва отсюда слышнее. А молитва - не

только

Слова, не только раздумье,

Не собственно звуки молитвы.

То, что мертвые не сказали при жизни -

Расскажут посмертно: весть от мертвых

Объята огнем - вне языка живых.

Вот средоточие вечности -

Англия и нигде. Никогда и всегда.

II

На рукаве старика зола -

Эта роза сгорела дотла.

Облаком пыль поднялась.

Там, где летопись оборвалась.

Прах на зубах - это крыша,

Стены, панели, мыши.

Горевать и надеяться поздно.

Так издыхает воздух.

В глазах и в гортани стынут

Наводнение и пустыня.

Мертвые воды, мертвый песок

Рвут друг у друга кусок.

Почва, сожжена и тверда,

Взирает на тщетность труда.

Выпотрошены поля.

Так умирает земля.

Вода и огонь - на века

Вместо города, пастбища сорняка.

Воде и огню все равно,

Что им жертв не приносят давно.

Огонь пожрет, воды сгноят