Борис Поплавский - Автоматические стихи

Страшно думать: мы опоздали
Мы бежали по черным предместьям
Попадая в двери глухие
В подземелья падали навзничь
А тем временем там хоронили
Там служили в башне обедню
Троекратно взывали к дверям
И ответа ждали закрыв глаза
А теперь на железных рельсах
Повернулись гранитные горы
Облака опустились в бездны
Птицы канули в холод звездный
И как жалкие призраки-воры
Мы гуляли у входа в полночь
Которая солнцем сияла
И ждала миллионы лет

Горит желтый зал
Все обедают без меня
«Кто будет чай пить?»
Говорит Ладя —
Самая высокая
Тоска моей жизни.
Радость достигнута
И перейдена

Под тяжестью белых побед
Больной полководец
Склонился лицом на железо
Молчит ощущая холод
Нагим колоссальным лбом
И снится ему могила
Холодный торжественный мрамор
Где скрестив разбитые руки
Опустив огромные веки
Он лежит тяжелый и чистый
Изменивший в последний час
И непрестанно и тихо
На большой глубине
Текут колоссальные реки:
Там солнце блестит
И тонут закаты
И всё безвозвратно
И всё забыто

На большой глубине
Где-то где-то
В смирительной рубашке
Во тьме, во сне
Безумное солнце — и камень
На сотни верст вокруг.
Безумно и глухо оно говорило во сне
Закованы ангелы в черные цепи
Всё спит — помогите
Не надо, так лучше —
Светлеет усталость
Как утро сквозь души
Рождается жалость

Никто никуда не уходит
Все остаются на своих звездах
Все уносятся в пропасти
Все забывают друг о друге
О как жестоко пространство
О как далёко до теплых Светлых лучей Плеяды —
Что это за зрелище?
Это картины звездного ада
Так надо
Так рождается жалость

Тоска лимонного дерева
Уходила к дыму вулкана
Где уснули у фумаролы
Пилигримы иных миров
Мир был высок, спокоен
Устремлен в грядущее время
Еще не достоин Свободы

Должно быть в будущей жизни
Мы не будем ни спать, ни плакать
На рассветах не будем ложиться
На закатах прощаться с жизнью
Всё будет ярко
Всё будет тихо
В зданиях будут тысячи лестниц
Миллионы флагов
Будет страшно далеко видно
Но ничто не искупит
И ничто не скроет
Что ты умерла на рассвете
И упала с кровати

Мне холодно, спокойно газ горит
То баснословное — оно передо мною
Сама с собой победа говорит
И сон ее долит над глубиною
Сама собой победа здесь царит
Как тяжело писать при свете газа
Свинцовою рукою шевелить
Кораблик шел посередине глаза
И море превращалось в сон о море

Музыка звучала в подземелье
Но откуда? — удивлялся узник
Ведь вокруг глубоко и далёко
Только камень что не видит снов
Он слышал как люди кричали
Как кто-то медленно плакал
То затихая, то вновь принимаясь
И как проснувшись позднею ночью
Говорили во тьме голоса
И так он был во всех башнях
Был близок ко всем подвалам
Он слушал усталый город
Он слушал годы и годы
Опускались железные своды
Он тихо сложил иссохшие руки
И закрыв глаза вспоминал все звуки
Он расскажет их тем
Пред которыми каждый пел

Солнце сжало в железных руках
Наконец познавшего страх

Трубы, трубы и трубы
Под землею на дне морей
Глубоко зарыты в горе
Души по трубам скользят
Музыка слышится в них
Иногда трубы выходят в прекрасный сад
Но иным невозможно вернуться назад
Эти трубы идут на солнце
Тихо течет в них свет
В трубах слышны отдаленные звуки иных миров
Шум отдаленных миров
Солнце
Уйти в подземелья труб
— Пять миллионов лет —
Достигнуть созвездий
Выйти из труб на свет

Волей далеких птиц
Было не приближаться
Ибо они умирают
От приближения к раю
Оставаясь над бездной
Вдали отчизны
Их голос снежный
Кричал нам о лучшей жизни
Но мы звали их к нам
Мы рыдая их призывали
И они опустились к снам
И они перестали быть