Виктор Гюго - Том 12. Стихотворения

Введенная романтиками (Гюго в первую очередь) реформа стихосложения явилась для французской поэзии событием громадной важности, во много раз увеличившим ее выразительные средства. Поэты получили возможность широко пользоваться ритмом стиха не как застывшей канонической формой, а как средством воплощения смыслового и эмоционального содержания произведения.

Строфика Гюго не менее богата и разнообразна, чем его метрика. Он применяет сложные схемы рифмовки пяти-, шести- и даже семистрочных строф, объединяя в строфе строки разных размеров и создавая большое ритмическое разнообразие.

В области рифмы Гюго вел неустанную борьбу за своеобразное ее совершенство. Рифма его значительно точнее и богаче, чем у большинства его предшественников и современников. Во французском стихосложении считается достаточной рифмой совпадение опорной гласной и последующих согласных. Но Гюго в большом числе случаев добивается совпадения и опорной согласной. Он часто вводит в рифму собственные имена, не жертвуя при этом смыслом, и тем самым создает впечатление большой глубины и богатства в звучании стиха.

Особое внимание Гюго уделял словарному составу стихов. Взгляды по этому вопросу он с исчерпывающей полнотой изложил в своем «Ответе на обвинение».

Гюго здесь с достаточной ясностью указывает на то, что поэзия классицизма пользовалась в своей практике словарем придворного круга, изгоняя «низкие», «грубые» слова. Этот «очищенный» словарь, конечно, не мог удовлетворить потребностей новой поэзии. Революционная тематика стихов Гюго, широко применяемые им жанры политической сатиры и памфлета требовали обновления и расширения лексического фонда французского языка.

Гюго решительно порвал со словарными традициями классицизма. «Слова-плебеи» приобрели права гражданства в его стихах:

Борьба за демократизацию литературы, начатая Гюго в середине 20-х годов, в первую очередь обязывала руководителя романтического движения заняться вопросом расширения словарного состава французского языка, в котором господствовали поэтические нормы классической поэзии XVII столетия и строгая регламентация речи, доходившая до вычурного изящества и чисто формальной риторики.

Смело проводя реформу литературного языка, Гюго обогатил его словарный фонд за счет слов, имевших широкое хождение среди трудовых слоев населения, среди обездоленного люда и деклассированных элементов.

Он развивал французский национальный язык, которым пользовались и в общественном быту и в народе в XVII и XVIII столетиях. Гюго явился законным наследником языка Рабле и Монтеня, Лафонтена и Мольера, Лесажа и Дидро, Руссо и Вольтера.

Будучи поэтом и активным участником общественной жизни, наблюдателем грозных событий, являвшихся показателями непримиримости классовых конфликтов между пролетариатом и буржуазией, Гюго постоянно вводил в свой литературный язык слова, отражавшие социальные процессы Франции XIX века.

Так входят уже в его лирику 40-х годов, а затем становятся основным лексическим элементом его политической поэзии («Возмездие», «Грозный год» и др.) слова, широко бытовавшие в тогдашней публицистике: «революция», «восстание», «прогресс», «цивилизация», «демократия», «баррикады», «пролетарий», «рабочий», «тирания» и еще многие другие. В этом отношении новаторскую работу Гюго можно сравнить с тем, что в русской поэзии сделали поэты — революционные демократы, в первую очередь Некрасов, хотя их новаторская деятельность была гораздо более глубокой и произвела более решающие сдвиги в поэтическом языке и поэтической технике вообще.

Необходимо добавить также, что уже в «Созерцаниях» (да, впрочем, и раньше) сказывается тенденция Гюго к щедрому оснащению поэтического языка словами и терминами из самых разнообразных областей науки и техники: в поэзию Гюго с самого начала входит широкий и богатый мир; Гюго как лирика волнует все, что касается человека, активно действующего в мире, ко всему обращающегося и все испытующего. Вот почему слова-термины у Гюго меньше всего производят впечатление педантизма или щеголяния ученостью, — они очень просто и непосредственно превращаются в слова-образы.

Поэт-гражданин отлично сознавал важность проводимой им реформы. В том же «Ответе на обвинение» с громадной силой и убежденностью он обосновал свой труд: