Валерий Куринский - Сонеты

x x x На свете, как всегда, тревожно и столько красоты для глаз людей, которым вместе с древностью -- видней, что правда и что ложь, и что мы можем, когда иллюзией одно и то же становится, и больше дней, где есть повтор, не существует -- пей всегда иной нектар, душа! Ничтожна

опасность вновь открытия не сделать, дойти в исканье страстном до предела, додуматься в пути до тупика, признать себя насытившейся сутью того, о чем твой разум вечно судит и бытия приносит нам река.

Москва 15.06.99 09.19

Из сонетов написанных в Киеве

x x x Оглох Бетховен, чтоб была слышнее та истинная музыка в нем, что обжигала слух невеж огнем, беся маститых новизной своею.

Оглох, чтоб глупость критиков развеять, радеющих, по мненью их, о том, чтоб лучше было созданное сном и явью сделанное для умов -- яснее,

чем истины привычные вокруг. Что было б, если б гений вдруг свои виденья предал по заказу

советчиков, ужившихся с гнильем? Увы, тогда та быль, что мы поем, была бы лживей в мире безобразном...

10:41 22.12.99

x x x А если дальше углубиться... Дальше есть два пути. Один -- куда-то прочь, в бесплодную уединеньем ночь, другой -- в ущельях толп создать удачи среди похлеще виды повидавших, в подруги взяв опасность, превозмочь весь ужас кажущийся, скучный дождь в мильоны скерцо перекрасить и в Adagio из лучшего балета превратить стихийных сил бессмысленную прыть, и, в сумерках талантливо печалясь, избранников общенья вспоминать и сочинять и сочинять и сочинять любовью приближаемую дальность.

Киев 18.06.99 10.41

x x x Гордыня наказуема. Вспаривший над якобы бессмысленной толпой наказывается самим собой -нет палача, который был бы ближе. И рухнув не с небес -- а с драной крыши того, что пьяно и с заносчивой тоской сооружалось, он за смысл глубокий свой берется, некий зов как будто слыша откуда-то -- опять же! -- изнутри. И, суть свою до смерти уморив, влачит он видимость существованья, которое и без того давно, как водится у нас, обречено, пока оно совместностью не станет. 19.06.99 09.39

x x x Солисты сходят с надоевшей сцены, но рампа прошлого сияет им, по-прежнему возвышенно-шальным, по-новому роскошно-вдохновенным.

И древность устанавливает цены на то, что не товар, а сизый дым, но запах чей душе необходим всегда, везде и всем, и непременно.

Ах, боже мой, как много значит дрожь, в которую тебя бросает, сплошь забытое уже совсем иными!

И так смешон заносчивый другой, звук не умеющий добавить свой в уже для всех назначенное имя! Киев 20.06.99 12.12

x x x Ах, эта музыка и дней скороговорка, которую нам, грешным, не понять, и лета смысл как самого огня, и неба в даль распахнутые створки. Растительны секунды. Соком горьким, когда они, обвив собой меня, поят с листков -- надежды, что звенят буддийским колокольчиком. И только во мне подвластных мыслях время -- рай, где, хочешь, с вечностью самой играй, а хочешь, -- задержись навек в мгновенье,

держа свой путь по лучшей из дорог, которую ты славно выбрать смог, не очерняя жизни, вдохновенно... Киев 21.06.99 10.47

x x x Читая листья, люди лето чтят и возникает в воздухе соборность, идет работа ласковая, спорясь, у мыслей, так похожих на утят, что вырастут и в небе полетят, забыв о том, что есть на свете скорость, что редок здесь патрон, который холост, и слишком густ живых мишеней ряд.

Играет гаммы бог на флейте утра. Простор старательными снами убран -не осознать сознанье Естества и не осмыслить вечные законы до самого конца... Листок зеленый читает нас, мой друг. И мысль -- жива. Киев 09.19

x x x Хочу в ямбические травы упасть, как будто в глубину, чтоб времени в глаза взглянуть и в жизни кое-что исправить.

Лесные мысли сладко правы, и нет сомнений, и вину суть искупает, чтоб уснуть могло сознание... Отравлен пластмассовым цветочком мир, и нужно, чтобы каждый миг был деревом наполовину, -иначе замутненный пруд одни кикиморы займут и новый век затянет тиной. Киев 23.06.99 11.39

x x x Стремительны цветы -- так быстро вянут. Быстр и покой, недолговечный брат тому, кто сменам жизненным не рад, -у полюбивших их он постоянней. Экспресс безостановочен.Не станет самой Земли, но мчать вагонный ряд куда-то будет дальше, -- все стремят законы бытия. И думать странно о вечности, о тайнах тех времен, в которых мир уже не населен людьми, деревьями и муравьями, времен, где все уже давно не то, где даже их нет, так же, как простой недели, вновь изобретенной нами. Киев 24.06.99. 10.46

x x x Без осложнений нет благополучий, когда они -- подобье скорлупы, которую проклюнуть позабыл птенец событий внутренних. Мы учим на память счастье.Но ему поручен отмены подвиг господом: судьбы нерукотворной нет у сути, быть должны мы вечно по-другому, лучше, чем раньше, только что...Прыжок необходимо совершать из "хорошо", чтоб все благополучно снова стало. И нет ни йоты бесовщины в том, что удивительного --полон дом, а нам его через мгновенье -- мало.