Валерий Брюсов - Том 2. Стихотворения 1909-1917

Ты светишь — и живо все! ты мать и отец для всех, чьи глаза сотворил ты!
Ты светишь — и видят все! все души ликуют о тебе, о владыко!

Когда ты уходишь, за край земли на закате, — все лежат, словно мертвые;
Пока ты не встанешь с края земли на восходе, — лица скрыты, носы не дышат.

Ты луч посылаешь — простираются руки, величая дух твой,
Ты в небе светишь — певцы и игральцы поют и трубят,
Ибо жизнь возродишь ты, красотой огнесветлой, искрой жизни!

И все ликуют во дворце Хатбенбена и во всяком храме,
И все ликуют во дворце Иахетатона, прекрасном месте,
Ибо им ты доволен, тебе приносят там тучные жертвы.

Чист, кто угоден — тебе, о живущий, — в своих праздничных хорах.
Все, что ты создал, радостно скачет пред твоим ликом,
Пред тобой веселится, Атон, горящий на небе каждый день!

Слава Атону, кто создал небо, чтобы светить с него!
Слава Атону, кто озирает с неба все, что создал он!
Слава Атону, в ком тысячи жизней, даруемых нам!

Хавват владычица!
Богиня, царица!
Се — я связываю,
Я — Мацлия.

Я, сын царя, здесь сплю, Эшмунизар,
В гробнице сей, что сам воздвиг себе,
Мое заклятье — людям и царям:

Да не откроешь ты дверей ко мне.
Да не расхитишь ты богатств моих.
Да не встревожишь ты мой тихий прах.

Не то тебя отвергнет рафаим.
Не то твой прах вовек не ляжет в гроб.
Не то не будет у тебя детей.

Ты будешь продан мощному царю.
Ты утеряешь корень, как и плод.
Ты не познаешь от людей любви.

Зане здесь сплю я, царь Эшмунизар.
Был мой отец — Сидона царь, Табнит,
И мать моя — была Эмашторен, —

Служительница Ашпорен,
Богини, сила чья
Меня оборонит;

Прохожий, не тревожь гробницы
Сына царя, Эшмунизара!

Меж братьями я меньший был;
В дому отца был самый юный.
Овец я в поле выводил,
Перстам моим привычны были струны.

Кто б господу о мне сказал?
Он, сильный, сам о мне услышал!
Меня иноплеменник клял,
Но я с пращой ему навстречу вышел.

Семь братьев — все сильней меня,
Но бог не их призвал из кущи.
Предстал мне ангел в свете дня,
Святил меня елеем всемогущий.

Смеялся грозный Голиаф,
Глумился посредине стана.
Но, у него же меч отняв,
Я голову отсек у великана!

Старик шел мимо башни;
Там девушка сидела,
Держа в руке цветок:
Подарок жениха.

Старик шел мимо башни;
Там женщина рыдала:
Лежал на ложе с ней
Ее младенец — мертв.

Старик шел мимо башни;
Там дряхлая старуха,
Держа в руке цветок,
Шептала: «Вновь весна!»

Твой ум — глубок, что море!
Твой дух — высок, что горы!

Пусть этот чайник ясный,
В час нежный, отразит
Лик женщины прекрасной
И алый цвет ланит.

Ты мне дороже, чем злато,
Чем добрый взгляд государя;
Будь любви моей рада,
Как кормщик, к брегу причаля.

Все дни — друг на друга похожи;
Так муравьи — одинаково серы.
Знай заветы — работать, чтить старших
и голос божий,
Завяжи узел — труда, почтенья, веры.

Глупец восклицает: «Ломок
Стебель памяти о заслугах!»
Мудрый говорит: «Буду скромен,
И меня прославят речи друга!»

По небу тучи ходят, крутятся,
Потом исчезают.
На том же месте неподвижные горы.

Над жизнью дни проходят, крутятся,
Как небесные тучи.
В сердце на том же месте единое гору.

Не весенний снег
Убелил весь горный скат:
Это вишни цвет!
Ах, когда б моя любовь
Дожила и до плодов!

Как золотые
Дождя упадания, —
Слезы немые, —
Будут в печальной судьбе
Думы мои о тебе.