Виктор Гофман - Любовь к далекой - поэзия, проза, письма, воспоминания

Весь Ваш В. Г.

25

12/III 1910

Дорогой Андрей Акимович,

Я тоже стал теперь много работать: сегодня писал весь день, поэтому посылаю Вам только открытку. На Ваш анализ или боксерство я нисколько не обижаюсь. Наоборот, я очень ценю, что любые Ваши выводы нисколько не колеблют Вашего хорошего, дружеского отношения ко мне. Это весьма редко. Не стану же я желать неискренности с Вашей стороны.

Рассказ мой в «Женщине» действительно никуда не годен, но это еще ничего не доказывает. В «Вестник Европы» попал очень просто: предложил статью и все. Не думаю, чтобы кому-либо это было так завидно.

У нас опять появились Бурлюки. Устраивают какой-то «Треугольник», выставку рисунков современных русских писателей и еще какую-то чепуху. Сейчас был у них на собрании.

Ваш В. Г.

26

23/III 1910

Дорогой Андрей Акимович,

А у нас всё больше говорят о Чуковском и вызове из-за него Гессена на дуэль Иорданским. Вы, конечно, знаете уже эту историю? С Каменским же, после лекции, случилась в Москве, говорят, еще одна неприятность: его будто бы избили в «Буффе»…

У нас изумительные солнечные дни. На Невском, на набережных гулянье. Чудесная весна. Я по-весеннему ленив и мечтателен. Будете ли Вы к нам, в Петербург?

Напишите, что Вы открыли неожиданного по поводу Вашей аритмологии. Я постараюсь быть понятливым. Нет, в самом деле.

Читали Вы рецензию Кузмина о моей книжке в «Аполлоне»? Он советует мне обращать, между прочим, внимание на русский язык и осуждает с этой стороны следующие строчки: «Там, где река образовала свой самый выпуклый изгиб». «В тот самый светлый миг, в тот радостный твой миг». « Так, как я жду тебя, так только счастья ждут». (Подчеркиванья – Кузмина.) Скажите, пожалуйста, что здесь нерусского.

Полтора рубля я как-нибудь пришлю Вам обратно переводом. Всех благ.

В. Г.

27

6/IV <1910>

Я думаю, что под рядом писателей, ныне всеми признаваемых и выращенных «Весами», нужно подразумевать именно Брюсова, Белого, Соловьева. Если они и печатались до «Весов», то «известность» их все же выросла отсюда. Соловьев, в частности, до «Весов», да и помимо «Весов», почти нигде не печатался. Как на типичное детище «Весов» можно указать еще на Бориса Садовского, хотя, конечно, он не пользуется общим признанием. Кроме Кузмина, в «Весах» впервые появились Гумилев, Юрий Верховский — нынешние видные «аполлоновцы». Больше никого вспомнить не могу.

У нас все время очаровательная весна. Уже много недель — всё чудесные, солнечные дни. Теперь приближаются белые ночи. Вряд ли Вы знаете, как красив и сказочен теперь Петербург. Правда, не преувеличиваю.

В Москву собираюсь пока очень нерешительно и когда соберусь, не знаю. Ведь я занимаюсь теперь на курсах Берлина английским языком, намереваясь ехать в Лондон. Так вот и уроки пока перерывать неудобно и многое другое. Но может быть, приеду. За приглашение очень Вас благодарю. С Пречистенки меня зовут довольно убедительно…

Может быть, это Вас удивит, но я действительно не понимал, в чем ошибки, поставленные мне на вид Кузминым, и объяснений просил у Вас совершенно бесхитростно. Нужно прибавить к этому, что целый ряд знакомых писателей, которых я спрашивал о том же, недоумевали вместе со мною и находили мои фразы совершенно правильными. Что хотите тут делайте, а не все, следовательно, так восприимчивы, как Вы и Кузмин. Что я не слышал двойственности выражений «в тот самый светлый миг» и «так, как я жду тебя», еще не так, вероятно, удивительно: ведь я сам написал их и, следовательно, слишком уже привык понимать и слышать в одном смысле. Но другие? Относительно первой фразы Кузмин, мне кажется, хотел указать не ту ошибку, которую находите Вы. Ему, видимо, не нравятся слова «свой самый», а не «выпуклый». (Свой самый выпуклый изгиб.) Ну, живите и работайте. Желаю Вам всего лучшего.

Ваш В. Г.

28

11/V 1910

У меня, дорогой Андрей Акимович, неожиданно переменились намерения, и теперь я собираюсь на Пасху в Москву. В самом деле, в пятни­цу на Страстной, кажется, отбуду отсюда.

Относительно рецензии о Вас в «Аполлоне» ничего не слышал. Ведь я там теперь не бываю.

Не знаю, доверие ли это, но жадности, какого-то ненасытного интереса к жизни у меня очень много. Мне хочется прожить несколько жизней за время одной. Надо Вам будет рассказать, о чем я думаю, собираясь ехать в Англию. Совсем не о музеях…

Напишите мне, пожалуйста, есть ли у Вас английско-русский словарь и какая-нибудь английская книжка. А то я привезу с собою. До свидания.