Эдгар По - Т. 1. Стихотворения и поэмы Эдгара По в переводе Константина Бальмонта

В тебе я видел счастье
Во всех моих скорбях,
Как луч среди ненастья,
Как остров на волнах,
Цветы, любовь, участье
Цвели в твоих глазах.

Тот сон был слишком нежен,
И я расстался с ним.
И черный мрак безбрежен.
Мне шепчут Дни: «Спешим!»
Но дух мой безнадежен,
Безмолвен, недвижим.

О, как туманна бездна
Навек погибших дней!
И дух мой бесполезно
Лежит, дрожит над ней,
Лазурь небес беззвездна,
И нет, и нет огней.

Сады надежд безмолвны,
Им больше не цвести,
Печально плещут волны
«Прости — прости — прости»,
Сады надежд безмолвны,
Мне некуда идти.

И дни мои — томленье,
И ночью все мечты
Из тьмы уединенья
Спешат туда, где — ты,
Воздушное виденье
Нездешней красоты!

Прообраз Рима древнего! Святыня,
Роскошный знак высоких созерцаний,
Оставленный для Времени веками
Похороненной пышности и власти.
О, наконец, чрез столько-столько дней
Различных странствий, жажды ненасытной,
(Той жажды, что искала родников
Сокрытых знаний, здесь, в тебе лежащих),
Смиренным измененным человеком,
Склоняюсь я теперь перед тобой.
Среди твоих теней, и упиваюсь,
Душой своей души, в твоем величьи,
В твоей печали, пышности и славе.

Обширность! Древность! Память неких дней!
Молчание! И Ночь! И Безутешность!
Я с вами — я вас вижу в вашей славе —
О чары, достовернее тех чар,
Что были скрыты садом Гефсиманским, —
Властней тех чар, что, с тихих звезд струясь,
Возникли над Халдеем восхищенным!
Где пал герой, колонна упадает!
Где вился золотой орел, там в полночь —
Сторожевой полет летучей мыши!
Где Римские матроны развевали
По ветру сеть волос позолоченных,
Теперь там развеваются волчцы!
Где, развалясь на золотом престоле,
Сидел монарх, теперь, как привиденье,
Под сумрачным лучом луны двурогой,
В свой каменистый дом, храня молчанье,
Проскальзывает ящерица скал!

Но подожди! ужели эти стены —
И эти своды в сетке из плюща —
И эти полустершиеся глыбы —
И эти почерневшие столбы —
И призрачные эти архитравы —
И эти обвалившиеся фризы —
И этот мрак — развалины — обломки —
И эти камни — горе! эти камни
Седые — неужели это все,
Что едкие Мгновенья пощадили
Из прежнего величия и славы,
Храня их для Судьбы и для меня?

«Не все — мне вторят Отклики — не все.
Пророческие звуки возникают
Навеки, громким голосом, из нас,
И от Развалин к мудрому стремятся,
Как звучный голос от Мемнона к Солнцу.
Мы властвуем сердцами самых сильных,
Влиянием своим самодержавным
Блюдем все исполинские умы.
Нет, не бессильны сумрачные камни.
Не вся от нас исчезла наша власть,
Не вся волшебность светлой нашей славы —
Не все нас окружающие чары —
Не все в нас затаившиеся тайны —
Не все воспоминанья, что, над нами
Замедлив, облекли нас навсегда
В покров того, что более, чем слава».

Один прохожу я свой путь безутешный,
В душе нарастает печаль;
Бегу, убегаю, в тревоге поспешной,
И нет ни цветка на дороге, ведущей в угрюмую даль.
Повсюду мученья;
В суровой пустыне, где дико кругом,
Одно утешенье,
Мечта о тебе, мое счастье, мне светит нетленным лучом.
Мне снятся волшебные сны — о тебе.
Не так ли в пучине безвестной,
Над морем возносится остров чудесный,
Бушуют свирепые волны, кипят в неустанной борьбе.
Но остров не внемлет,
И будто не видит, что дико кругом,
И ласково дремлет,
И солнце его из-за тучи целует дрожащим лучом.

Я не скорблю, что мой земной удел
Земного мало знал самозабвенья,
Что сон любви давнишней отлетел
Перед враждой единого мгновенья.
Скорблю я не о том, что в блеске дня
Меня счастливей нищий и убогий,
Но что жалеешь ты, мой друг, меня,
Идущего пустынною дорогой.

Прекрасный остров! Лучший из цветов
Тебе свое дал нежное названье.
Как много ослепительных часов
Ты будишь в глубине воспоминанья!
Как много снов, чей умер яркий свет,
Как много дум, надежд похороненных!
Видений той, которой больше нет,
Нет больше на твоих зеленых склонах!

Нет больше! скорбный звук, чье волшебство
Меняет все. За этой тишиною
Нет больше чар! Отныне предо мною
Ты проклят средь расцвета своего!
О, гиацинтный остров! Алый Занте!
«Isola d'oro! Fior di Levante!»