Виктор Боков - Собрание сочинений. Том 2. Стихотворения

Угощу вас лесными орешками,
В доме есть и былины онежские,
Гусли есть новгородские, древние
И малиновое варение.

Буду я для вас чай заваривать,
Буду с вами всю ночь разговаривать,
Буду петь про далекие пажити,
Буду делать, что вы прикажете.

Окна в доме моем глазастые,
Стены в доме моем певучие,
Люди в доме — как звезды частые,
Книги — разные, даже научные!

Яблоки попадали,
Высохли цветы.
Дорогая, надо ли
Так грустить, как ты?

Осень надвигается,
Это ясно всем.
Так и полагается.
Плакать-то зачем?

Все в природе мечено
Метою одной.
В ней никто не вечные,
Даже мы с тобой!

Уж картошку вырыли,
Выдергали лен,
Ставнями, как крыльями,
Машет старый дом.

Журавли крылатые
Жалобно кричат,
Словно виноватые
В том, что листопад.

У Черной речки возле леса,
В дымящемся туманами логу,
Еще чернеет пистолет Дантеса
На окровавленном снегу.

Сквозь все эпохи и меридианы
Коварный выстрел в нашу память вмерз.
Никак Россия не залижет рану,
Которую нанес ей подлый Жорж!

Россия-мать! Разбойники гуляли
И убивали твой высокий свет.
Убитый — стал он бронзой на бульваре,
И выше слова ПУШКИН слова нет!

Его любили — декабристы, Пестель.
Кто виноват? Кого теперь корить?
В тот день оборвалась такая песня,
Какой никто не может повторить.

Течет Нева, воспетая поэтом,
Уходит жизнь в свое теченье Лет,
По городу иду, но даже летом
Мороз по коже, что убит поэт!

Большое вымя несет корова.
Лучи заката на рогах.
Продукт молочный не ворован,
Он лично добыт на лугах.

И потому животное спокойно.
Не мнет кустов, как шалая коза,
И потому ведет себя достойно,
И добротой наполнены глаза.

О, если бы она заговорила
По-человечьи около двора,
Какое бы сомненье заронила
В тех людях, чьи дела — одни слова!

Ждет у ворот корову тетя Маня,
Зовет к себе кормилицу свою
И, ласково за шею обнимая,
Вслух говорит: — Давай-ка подою!

И зазвенели звончатые гусли
Во всех дворах вечернего села.
И было столько нежной, теплой грусти
У той, что с молочком во двор пришла!

Пойду оденусь,
Пойду обуюсь,
Пойду лугами полюбуюсь,
Спокойно осмотрюсь кругом,
Природа наша — это дом!

В ней жук живет,
Пасется страус
И сельский странник коростель,
В котором остается странность
Пешком ходить в век скоростей.

В ней рыбы — пескари и нельмы,
В ней птицы — иволга и дрозд.
В ней заросли стоят под хмелем
И под сияньем вечных звезд.

В ней змеи, чудо-черепахи,
В ней гады, в ней орел Кондор
И, как палач в своей рубахе,
Хранитель яда — мухомор.

Природа, молодая мати,
Твой майский сад опять в дыму,
Твой дом высотный поломати
Я не позволю никому!

Тебе, природа, присягаю
Среди лесов, лугов, болот
И ревностно оберегаю
Гнездо, где иволга живет!

Поучал дед малого внучика:
— Большая река от малого ключика,
Большая душа от большой доброты,
Большая печаль от большой широты,
Большая сила от больших дел. —
А внучек взял да и сказал:
    — Знаю, дед!

У лешего язык особенный,
От ягод синий, как бумага.
А скулы стянуты оскоминой,
Чернику любит он, бродяга!

У лешего повадки лешего,
И он не огорчен нисколько.
Бей, колоти, кинжалом режь его,
Он все равно лесной, и только.

Он ходит по болотам, зарослям,
Путь лешему в лесу везде.
Он с месяцем, как будто с нарочным,
Шлет письма утренней звезде.

Ему по штату полагается
Распоряжаться всем в тайге.
Рвет ландыши и дожидается
Отдать букет бабе-яге!

Во мне мое время живет —
И взлеты его и паденья.
Меня мое время несет, —
Спасите! Но нет замедленья.

То пахнет полынной травой,
То глиной с растаявшей кручи,
То солнышко над головой,
То самые хмурые тучи.