Юрий Кузнецов - Стихотворения и поэмы

Покопавшись там, нашёл всё-таки книгу — ту самую, которую я так хотел заполучить! Стал подписывать, спросил, как меня зовут и откуда я. Я сказал, что из Самарской области, и назвался. Он, словно что-то припоминая, потёр лоб и сказал: «А ведь я вам, кажется, свои книги посылал. И к тому же фамилию и имя ваше где-то недавно встречал… ну да, читал на посвящении одного стихотворения Дианы Кан в её новой подборке…». «Так Евгений Семичев и Диана Кан мои земляки и хорошие знакомые», — ответил я. Смотрю, Юрий Поликарпович подобрел. Усадил меня рядом с собой и начал расспрашивать о Семичевых — как живут в своём Новокуйбышевске, какое отношение к ним самарских писателей. Я отвечал, что знал. Рассказал и о том, как Евгений и Диана приезжали к нам в село Майское, выступали перед нашими сельчанами в музее «Детская картинная галерея» — единственном таком музее во всей Самарской области. Юрий Поликарпович интересовался подробностями. Затем стал расспрашивать и меня о жизни и творчестве. Я кратко рассказал. Именно тогда он как-то тяжело и рассеянно обронил: «И я вырос без отца…» Напоследок Кузнецов помолчал, словно раздумывая, и веско добавил: «Семичев и Диана Кан мои лучшие ученики и, пожалуй, самые большие на сегодня поэты, я верю в них, они не подведут… Передавайте им привет!» Прощаясь, Юрий Поликарпович подал мне руку и с улыбкой произнёс: «Простите, что поначалу так сурово принял. Подумал, новый поэт с мёдом появился, вирши принёс. Ошибся. Надоели уже эти просители…»

Если бы я знал тогда, что эта будет моя единственная — первая и последняя! — личная встреча с Юрием Кузнецовым! Но ничего этого я тогда и помыслить не мог. Что совсем немного времени спустя мне придётся стать для Семичева и Кан чёрным вестником, первым сообщившим им страшную весть о скоропостижной смерти Юрия Поликарповича. Тогда в ноябре я был в Самарском отделении Союза писателей России и там услышал эту чёрную весть. Приехав домой, сразу позвонил Семичевым. Трубку взяла Диана, обрадованно поздоровалась. Я не стал тянуть, сразу и сказал: «Диана, Кузнецов умер…» Несколько минут мы на обоих концах провода потерянно молчали. Она спросила: «Это точно, может, ошибка?» «Нет, — сказал я, — я был в Самаре во время телефонного разговора с Москвой… Крепитесь, ребята, как-нибудь…» Что ещё можно было сказать? В январе 2004 года Диана Кан, узнав, что я еду в Москву, тоже вдруг решила поехать. 20 января утром встретились мы в столовой Переделкинского Дома творчества. Я спросил её о планах на день. «После завтрака поеду на кладбище к Юрию Поликарповичу…» — ответила она. Я ждал, что, может, пригласит меня поехать вместе с ней, но она не пригласила. Я не обиделся, в конце концов, кладбище не то место, куда ходят хором. Я тоже лучше один съезжу… Вечером того же дня встретились с Дианой в коридоре Дома творчества. Она была замёрзшая, уставшая и немного, как мне показалось, заплаканная. «Ну как?» — спросил я, не уточняя, о чём речь. «Нашла и могилу, и кладбище. Мне в «Нашем современнике» объяснили. — также ничего не уточняя, ответила она и невесело улыбнулась. — Я цветы аж с Цветного бульвара несла, все поморозила… А на Троекуровском кладбище, оказывается, любые цветы купить можно…» Больше мы эту тему не трогали.

Уже задним числом, перечитывая книги Юрия Кузнецова, мне как-то закралась в голову мысль о том, что он был не только Поэтом от Бога, но и пророком. Примеров из его воплотившихся в явь стихов можно привести множество. Но, как я уже говорил, поскольку мне глубинно близка тема сиротства в поэзии Юрия Кузнецова, то не могу обойти вниманием стихотворение «Пыль», написанное в 1985 году. И не удержусь привести его полностью:

Можно ли воспринимать сегодня эти строки иначе, чем как воплощённое поэтическое пророчество будущего страны и своего поэтического будущего? Уже в 1985 году поэт провидел «грядущих сирот» перестройки и рыночных реформ. Предвидел все эти «резкие повороты», от которых сегодня нам житья не стало, ещё тогда, когда большинство советских сограждан было упоено грядущими изменениями. Провидел поэт и свою «смерть в полёте», потому что все мы знаем по публикациям Юрия Кузнецова, насколько плодотворно работалось ему последние годы. Предвидел и, как ни печально, оказался и тут прав, ту словесную «пыль», что поднимают ныне вокруг его имени и творчества. Вообще, перечитывая Кузнецова сегодня, только диву даёшься его пророческому дару в отношении судеб России, славянства, русской деревни, армии… И, конечно, в отношении собственной судьбы. Ровно за тридцать лет до своей внезапной смерти, в 1973 году, Юрий Кузнецов написал: