Менандр: Античные свидетельства о жизни и творчестве Менандра

23 (30) . . . в старой комедии . . . поставив "Женоненавистника" Менандра.

24 (31). При Ксенокле в старой комедии (победил) Моним, поставив "Привидение" Менандра.

25 (19). В афинском театре стоят изображения трагических и комических поэтов, большею частью никому не известных; так что, если бы не Менандр, мы не нашли бы ни одного комического поэта, достигшего славы.

26 (50). Линкей во второй книге о Менандре пишет. . .

27 (16). При консулах Клавдии Центоне, сыне Аппия Слепого, и Марке Семпронии Тудитане поэт Луций Ливии первым начал ставить в Риме пьесы, спустя сто шестьдесят лет с лишним после смерти Софокла и Еврипида и около пятидесяти двух - после смерти Менандра.

28 (32). Грамматик Аристофан совершенно справедливо написал о Менандре:

"О Менандр и жизнь! Кто из вас кому подражал?"

29 (51). И Менандр как следует переболел этой болезнью (воровством), и в чрезмерной склонности к такому недугу его изобличил грамматик Аристофан, сравнив отрывки из комедий Менандра с другими, которые отобрал из источников Менандра для сопоставления; Латин же в шести книгах, озаглавленных "О чужом у Менандра", много раз указал на совершенные им кражи.

30. Квинт Косконий сообщает, что Теренций, возвращаясь из Греции, погиб в море вместе со ста восемью переведенными пьесами Менандра.

31 (52) . . . "Внимательно следить" . . . говорит Тимахид в комментарии к "Льстецу".

31а. Менандра "Двойной обман", "Кифарист", "Перстень".

32 (53). "Корибанты" . . . так написал Дидим в комментарии к Менандру.

33 (49). Авторов новой комедии много, но Менандра ни с кем не сравнить; он - звезда новой комедии, - так нас учили.

34. Там я начну изучать красноречье, доспех Демосфена,

Либо приятную соль книг твоих, мудрый

Менандр.

35 (34). Раб покуда лукав, бессердечен отец, непотребна

Сводня, а дева любви ласкова, - жив

и Менандр.

36 (35). Светлый Менандр о любви говорит в любой

из комедий,

Детям обычно его мы разрешаем читать.

37 (36). Если явится кто со стремленьем к приятности

слога,

Тот комедии пусть сочиняет для зрелищ

веселых,

Пишет о юношах, страстью объятых,

похищенных девах,

Старцах обманутых, ловких рабах,

поспевающих всюду.

Пьесы такие Менандр сочиняя и снискал себе

вечность.

Цвет красноречья Афин превзошел он

в искусстве отменном.

Жизни жизнь показал и бумаге творенья

доверил.

38 (37). Ибо о некоторых, как, например, о Менандре, потомки судили справедливее современников.

39 (38). Как часто свидетельствуют, более всего Менандр восхищался Евршшдом и следовал ему, хотя и в другом роде. По-моему, одного Менандра, прилежно изученного, с лихвой хватило бы для изображения всего, что мы предписываем: такие живые картины человеческой жизни он представил, такой в этом сказался запас изобретательности, такое владение словом, так сообразуется он со всеми предметами, действующими лицами, чувствами. Не напрасно многие сочли, что речи, приписываемые Харисию, на самом деле принадлежат Менандру. Но, мне кажется, особенного одобрения Менандр заслуживает в своих комедиях как оратор, если только не считать дурными суждения, которые содержатся в "Третейском суде", "Сироте-наследнице", "Локрийцах" или отрицать ораторские достоинства в рассуждениях из "Пугливого", "Номофета" или "Подкидыша".

Полагаю, однако, что еще более полезным окажется Менандр для декламаторов, так как по условиям контроверсий именно им необходимо изображать великое множество лиц - отцов, сыновей, воинов, сельских жителей, богатых, бедняков, гневающихся, умоляющих, добрых, суровых". И в изображении всех поэт хранит изумительную красоту. Менандр отнял имя у всех собратьев в такого рода сочинениях и ослепительным светом своей истинности погрузил их во мрак.

Можно, впрочем, научиться кое-чему и у других комиков, если внимательно почитать их. Таков, особенно, Филемон, которого безвкусные современники часто предпочитали Менандру, и кто с общего согласия занял теперь второе после него место.

40 (54). Грамматик Сотерид, муж Памфилы, . . . написал. . . комментарий к Менандру.

41 (40). "Что касается поэтов, то я посоветовал бы тебе, и самым серьезным образом, из комиков обратиться к Менандру, а из трагиков - к Еврипиду. . . И ни один самый опытный человек не обвинит меня в том, что из древней комедии я превыше всего ставлю Менандра, а из древней трагедии Еврипида.

42 (41). В общем и целом Плутарх отдает Менандру полное предпочтение перед Аристофаном, в частности же добавляет следующее: непристойность выражений, напыщенность, пошлость - таков Аристофан, Менандр же - никогда; необразованный, серый человек, конечно, сразу же пленится Аристофаном, образованный же едва вынесет. Я имею в виду противопоставления, созвучные окончания, игру слов. Менандр распоряжается всем этим умело, рачительно, с чувством меры; Аристофан же - напропалую, ни с того, ни с сего, бездумно. . . (2) Слог Менандра настолько отшлифован, все согласовано и сплочено в такое нерушимое целое, что хотя слог этот призван выражать самые разнообразные чувства, раскрывать множество характеров, приспосабливаться к действующим лицам всякого рода, он не перестает являть собой полное единство и довольствуется обыденными словами в их привычном употреблении; если же, однако, действие потребует, в ход пойдут всякие небылицы и болтовня, бывает, он откроет все клапаны своей флейты, но потом в миг ловко захлопнет их снова и вернет звуку его естественное качество. Много существовало знаменитых мастеров, но никогда ни один сапожных дел мастер не изготовил башмаков, театральный мастер - масок, портной - плащей, годных в одно и то же время мужчине и женщине, юноше и старцу, да и рабу из домашней челяди; у Менандра же язык настолько гармоничен, что подходит к любому характеру, нраву, возрасту, - и поэт достиг этого, начав сочинять еще совсем молодым человеком, а в пору наивысшего своего расцвета умер, хотя, по словам Аристотеля, именно тогда писатели поднимаются к вершинам мастерства. Если бы мы стали сравнивать ранние пьесы Менандра с пьесами среднего и последнего периодов, то поняли бы, сколь многое добавил бы он к прежним своим творениям, доведись ему пожить дольше. . . (3) Менандр, в прелести довлея себе, сделал свою поэзию - из всех когда-либо рожденных Грецией прекрасных произведений - самой общепризнанной в театрах, в беседах, на пирах, для чтения, для обучения и состязаний, показав, что такое сущность владения языком, - с убедительностью, от которой нельзя ускользнуть, покорив каждый звук и каждое значение, которыми располагает греческий язык. И в самом деле, на кого же: если не на Менандра, пойдет в театр образованный человек? Когда еще было видано, чтобы во время представления комедии театр ломился от образованной публики? На пиршестве кто, как не Менандр, потеснит праздничный стол и займет место Диониса? Подобно тому, как живописцы обращают свои усталые взоры к траве и цветам, так философы и ученые находят в Менандре отдохновение от своих напряженных и сосредоточенных занятий, словно этот поэт черпает вдохновение на цветущем лугу, овеваемом прохладным ветерком.