Антология - Песни и романсы русских поэтов

Многое для понимания судеб русской поэзии в музыке дают и высказывания самих композиторов. Чайковский в одном из своих писем четко формулировал, что «главное в вокальной музыке — правдивость воспроизведения чувств и настроений…». [57] Модест Чайковский, Жизнь Петра Ильича Чайковского, т. 3, М., [1902] с. 383. Великий композитор много размышлял об особенностях русской версификации и интонационного строя русских стихов, искал в поэзии разнообразия ритмов, строфики и рифм, создающих наиболее благоприятные возможности для музыкального выражения лирического содержания поэзии. Чайковского привлекал тип напевного интонационно-выразительного стиха, и сам он называл в качестве образца в этом отношении поэзию Фета. О нем композитор писал: «Скорее можно сказать, что Фет в лучшие свои минуты выходит из пределов, указанных поэзии, и смело делает шаг в нашу область… Это не просто поэт, а скорее поэт-музыкант, как бы избегающий даже таких тем, которые легко поддаются выражению словами». [58] Там же, с. 266–267. Так же высоко оценивал Чайковский и поэзию А. К. Толстого: «Толстой — неисчерпаемый источник для текстов под музыку; это один из самых симпатичных мне поэтов». [59] Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк, т. 2, М. — Л., 935, с. 360.

Именно присущая поэзии Фета и А. К. Толстого, а также Плещеева, Мея, Полонского, Апухтина и близких им поэтов манера выражения чувств, настроений и мыслей и характер интонирования стиха предоставляли наилучшие возможности для переложения их стихов на музыку. Поэтому не только у Чайковского, но и в романсном творчестве других крупных композиторов второй половиныIX века, наряду с классическими мастерами русской поэзии, стихи названных поэтов занимают центральное место. Характерен, например, выбор авторов Римским-Корсаковым: Пушкин, А. К. Толстой, Майков, Лермонтов, Фет. Поэтами, к которым чаще всего обращался Рубинштейн, были Пушкин, Лермонтов и — А. К Толстой.

Большой интерес представляют высказывания о романсе композитора и критика Ц. Кюи. В соответствии с эстетическими заветами революционно-демократической критики он отдает предпочтение программной музыке, особенно вокальной, как самому доступному и демократическому жанру. Истоки ее Ц. Кюи не случайно устанавливает в фольклоре, в коллективном песенном творчестве. Свое внимание к романсу он мотивирует как раз тем, что «романс — один из видов вокальной музыки, а последняя есть крайнее выражение программной музыки». [60] Ц. А. Кюи, Русский романс. Очерк его развития, СПб., 1896, с. 5. Наиболее последовательно и определенно выраженная «программность» романса объясняется тем, что именно здесь «поэзия и звук — равноправные державы, они помогают друг другу: слово сообщает определенность выражаемому чувству, музыка усиливает его выразительность, придает звуковую поэзию, дополняет недосказанное; оба сливаются воедино и с удвоенной силой действуют на слушателя». [61] Там же, с. 6. В полном соответствии текста и мелодии Ц. Кюи видел «художественную задачу вокальной музыки» и, изучая историю русской вокальной лирики, искал «идеал романса». Сосредоточив основное внимание на характеристике музыкального элемента, Ц. Кюи отнюдь не безразлично относился к проблеме поэтического текста. Так, в заслугу Даргомыжскому и Балакиреву он ставит «уравновешенное соответствие между формами музыкальными и поэтическими», явившееся в результате тщательного изучения композиторами формы стихотворения. [62] Там же, с. 61. С одобрением Ц. Кюи пишет, что Направник тексты для своих романсов выбирал большей частью содержательные и у значительных поэтов, но тут же замечает, что талантливому композитору иногда изменяет вкус и он «слишком… доверяет авторитетному имени поэтов…». [63] Там же, с. 165. Весьма критически Ц. Кюи относился даже к некоторым романсам Чайковского, где проявлялось, по его мнению, «пренебрежительное отношение» к стихотворному тексту, и Римского-Корсакова, который «превращает некоторые стихи в прозу», как например в романсах на слова Плещеева, а это тем более досадно, что «стихи Плещеева красивы и сами по себе музыкальны». [64] Там же, с. 117, 137.

Разумеется, не только Направнику изменял вкус. Иногда и более значительные и даже великие композиторы писали музыку на посредственные стихи второстепенных и третьестепенных поэтов. Но , как правило, такие романсы и не выдерживали испытания временем. Те же романсы, которые живут до наших дней, должны быть объектом изучения не только музыковедов, но и историков поэзии, — это может внести некоторые коррективы в привычные представления о культурной ценности стихотворений тех русских поэтов, которые все еще остаются изгоями в исследованиях литературоведов.