Светлана Сурганова - Тетрадь слов

И те мальчишки и девчонки,
что в бой тогда ушли,
а то, чтоб мы сейчас с тобою
танцевать могли.

Мы помним вас! Прощальный вальс
мы бережно храним.
Мы помним юность и любовь
солдат сороковых.

И слышим эхо той войны
в звуках метронома,
в тихом плаче матерей,
в шуме ветра в поле.

И может, лет так через сто
мы будем вспоминать,
как шли бои, как пал солдат,
и тот прощальный вальс.

Если спросите меня,
кого люблю на свете я,
я отвечу без задержки, не тая,
что на свете для меня
есть одна любовь — мечта,
это — музыка.

Музыка, музыка,
ты вечна, как Млечный Путь,
моя музыка.
Ты в сердце живи,
за собою зови,
любимая музыка!

Сестер и братьев созови
на бой священный, бой любви.
Когда бы враз забыли люди смерть и зло…
Ты только в этом помоги,
вражду и ненависть сотри,
в людских сердцах посей надежду и добро.

Музыка, музыка…

Когда в душе таится мрак
и сердце жмут мне боль и страх,
когда на том же берегу и друг, и враг,
я упаду опять туда,
где море чувств, любви, добра,
и жизнь свою я песне вверю навсегда.

Музыка, музыка…

— А что, на дворе еще весна?
— Да нет, — сказал он, — осень
сонаты пишет из дождя,
все о тебе хлопочет.
Теперь старушке не до сна —
твой каждый миг пророчит,
торопит день, за ним года —
все о тебе хлопочет…

— А что друзья, они верны?
— Верны. Покуда живы
в делах твоих, в мечтах твоих —
печалям нет причины.
А ты живи, не жди наград —
там всем за все воздастся.
А кто был прав, а кто не прав —
не будем разбираться.

— А все ли здесь разрешено,
и решено ли вовсе?
— Живем, как встарь, чужим умом:
не «до», скорей, а «после».
Нам главное, чтобы рассказ
не вызывал в нас скуки.
Ни черт, ни Бог нам не указ,
и нет для нас науки.

— Опять ты хмур, опять ты зол!
Видать, дождей напасти
играют пагубную роль
в моей судьбе-злосчастии.
— Обиды, ссоры, сплетен рой —
не в том твое спасенье!
Ты был,
ты есть
и будешь мой
без лишних рассуждений!

А дочь моя боится темноты.
Я сам ее боюсь, давно уж взрослый.
Зато люблю я утренние росы
и тихие вечерние часы,
и тихие вечерние часы.

О, солнечные светлые пути…
И все-таки порою темень ближе.
Я свет включу и ничего не вижу,
а выключу — Вселенная, свети!
А выключу — Вселенная, свети!

Как звезды ярко тайною горят,
как сумрак неба грозен и серьезен.
Как сумасшедший по вершинам сосен,
иду туда, куда глаза глядят,
иду туда, куда глаза глядят.

А дочь моя боится темноты.
Я сам ее боюсь, давно уж взрослый.
Зато люблю я утренние росы
и тихие вечерние часы,
и тихие вечерние часы.

А что-то прожито, и что-то понято
и мне доказано рассудку вопреки.
А что забудется, ведь то не сбудется;
и мне пора уже итог свой подвести,
и мне пора уже итог свой подвести.

А все, что прожито, — не запорошено,
и все свежо и ново, будто в первый раз.
Да только годы, годы, годы, годы, годы,
годы вдаль торопятся,
словно кони на дистанции
к заветной финишной черте уносятся.
Да только годы, годы, годы, годы, годы,
годы вдаль торопятся,
словно кони на дистанции
к заветной финишной черте уносятся.