Евгений Абросимов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Александр, Владимир, Станислав —
Сколько было жизней, сколько слав!
Вечер будет красновато-синим,
Я склоняюсь над колыбелью сына.
Люди те не ведали покоя,
В жизнь и смерть без устали играя.
Имя нужно дать ему другое,
Потому что жизнь его другая.
За судьбу его не беспокоюсь:
Пусть горит она в больших пожарах.
Машинистом будет — предоставят поезд,
Летчиком — машины есть в ангарах.
Корабли плывут в пустыне водной,
Облака над ними кружевные.
На росе, прозрачной и холодной,
Яблони стоят живые.
Лишь одна забота сердце мучит
И как дождик частый бьёт в глаза:
От Берлина наплывают тучи,
Из Японии — идёт гроза.
И за то, чтоб мир оковы скинул,
Чтоб навек ушли печали, беды,
Виктор — я даю названье сыну,
Потому что Виктор — есть Победа.

Всё неподвижно в царстве зноя,
Лишь море перемен полно —
То синее, то голубое,
То зеленью подернуто оно.
Мрачнеет, снова расцветает.
Так от начала до конца
Оттенки разные меняет,
Как выражение лица.
Нет на земле чудес, нет сказок!
Лишь мудрость тайная картин:
В движенье волн и в смысле красок —
Жизнь потаенная глубин.
Всё, как во мне, в морском просторе —
И гнев, и радость, потому
Мы, только раз увидев море,
Стремимся вновь и вновь к нему.

День начинался январем.
Термометры сводило.
«Давайте, что ли, запоем!» —
И песня забродила.

Она срывалась с жарких губ,
Как в юности, бывало,
Она металась на снегу,
И всё ей было мало.

Она упала на ряды,
Которые поротно
Потоком хлынувшей воды
Текли уже в ворота.

И от угла и до угла
Прохожим стало тесно,
Когда нас улицей вела
Буденновская песня.

Закинув голову свою,
В заливистом разгоне
И я шагал тогда в строю,
В четвертом батальоне.

Тогда, я помню, как на грех,
У Земляного вала
Одна девчонка мне при всех
Особенно кивала.

Такая девочка — беда!
Я глянул оголтело.
Как мало у нее стыда!
И как она посмела!

И я ей крикнул издал и
И тверже поднял ногу:
«Шали, глазастая, шали,
А нам пора в дорогу!..»

Хрипел мороз под сапогом.
Термометры сводило.
«Давайте, что ли, запоем!»
И песня забродила.

Еще далече до Батайска.
И до Ростова далеко.
И ты безумствуй и скитайся,
Покуда на душе легко.

Покуда в этом мире звездном,
Годам, гудящим напрямик,
Ты слышишь в крике паровозном
Свою же юность, свой же крик.

И ты увидишь там, поодаль,
В степях, в горах, в движенье рек,
Как изменяется природа
И легче дышит человек.