Зинаида Миркина - Чистая страница - Избранные стихи (конец 2009 — первая половина 2011)

Не мысль, не слово, не предмет —
Понятья нет. Названья нет.
Перед тобою разлита
Светящаяся пустота,
Безмолвный всемогущий вал,
В котором мир земной пропал.
Здесь нет тебя. Но только здесь
И начинается «Аз есмь».

Не надо, не двигайся, время.
Мгновение, остановись!
Всей жаждою, порами всеми
Я пью бесконечную высь.
Сливаюсь с застывшей рекою,
С недвижностью этих широт.
Мне надо дойти до покоя,
Держащего наш небосвод,
Разлившегося в океане
И в недрах под тяжестью плит.
Я знаю — закон созиданья
Вот в этом покое сокрыт.

Ты входишь в меня постепенно.
Ты входишь в меня осторожно…
И вот раздвигаются стены,
И всё, что мне нужно, возможно.
А нужно — стихание ветра,
А нужно — мерцание тайны,
А нужно мне то, что бессмертно,
А нужно мне то, что бескрайно.

Как будто я на горном пике,
А не в квартире у окна.
Передо мною — мир великий.
Граница мира не видна.
Я над часами, над судьбою,
Над взмахом птичьего крыла.
Волна вселенского прибоя
До сердца моего дошла.
Я поднялась на пик молчанья,
Откуда вечность видит глаз.
Так, может, центр мирозданья
Скрыт в сердце каждого из нас?..

И ничего не надо боле —
Земля великая кругла.
И волею или неволей
Придёт туда, откуда шла,
Душа. Пройдя моря и земли,
Очнёшься от дурного сна,
Поняв: душа весь мир объемлет
И миру целому равна.

Нежность Твоя не имеет границы.
Нежность лучом замирающим длится.
Облаком розовым, облаком белым
Тихо уходит за наши пределы.
Пухом легчайшим становится камень —
Нежность Твоя не расстанется с нами.

Апрель холодный, неодетый.
Снег сыплет, птицы не слышны.
И только трепет голых веток
На фоне городской стены.
Но если к веткам приглядеться,
Вмолчась в их тонкий переплёт,
То в старость к нам заглянет детство,
Иль вечность к нам в окно зайдёт…

Счастье — это тот куст неопалимый.
Счастье — это свеченье в груди ожога.
Счастье — это соединенье с Любимым.
Это — вся грудь, просквожённая Богом.
Счастье — это предел пределам.
Нет ни межей, ни междоусобий.
Счастье — это когда ты становишься целым,
Наконец-то сложив все дроби.

О, этот жизнетворный хмель
Сияющего дня!
Я говорю за эту ель,
А птица — за меня.
Ни слова не произнесу.
Полна душа моя.
Запела иволга в лесу,
И замолчала я.

Я чувствую, что дуб с сосной
Зависли, как весь шар земной
В средине мировых пустот.
Всё неподвижно. И плывёт
В ничём. О, как она крепка,
Та бестелесная рука,
Что держит всех и вся. Какой
Непререкаемый покой
Сейчас расправился в лесу!
Нас кто-то держит на весу
Над бездною. И просит нас
Не открывать в испуге глаз
И не заглядывать во тьму,
Во всём доверившись Ему.

Таинственное равновесье —
Земля зависла в поднебесье.
И все бесчисленные нити
Связал незримый Вседержитель
В единый узел, вздох любой
Уравновесив всем Собой.
Да, воскресенье, да, объятья,
Великий всплеск Господних сил.
Но всё-таки никто Распятья
И крестных мук не отменил…

Я существую в этом звуке,
Пронзившем, просквозившем грудь.
Я есть внутри великой муки.
Моя немеркнущая суть
В миг этот восстаёт из гроба,
Неся единственную весть,
Что, где б Христос три дня ни пробыл,
Что б ни случилось с Ним, — Он есть.
Он сам ответ на вызов муки.
Он сам на смерть Свою ответ.
Он существует в этом звуке.
Он созидает этот свет.

Ты подошёл ко мне вплотную.
Ты стёр последнюю черту.
Все разделения минуя,
Раскрыл такую широту!
Не плеск волны, не гул прибоя — Вселенского беззвучья гул.
Ты окружил меня Собою.
Свой Дух сейчас в меня вдохнул.
О, щедрость вечного Владыки —
С песчинкой смертною родство. Благодарю за дар великий —
Дыханье Бога моего.