Оскар Уайльд - Сфинкс. Поэма

…этот вид интересует только хозяина гостиницы. Истинный джентльмен никогда не смотрит в окно [73] Жак де Ланглад. Оскар Уайльд, или Правда масок / Перевод В. Григорьева. — М.: Молодая гвардия; Палимпсест, 1999. ,

комментатор вправе спросить себя, мерещилась ли Уайльду сфинкс подобно сну или грезе? Или она представала в виде пресс-папье — эдакой диковинной драгоценной безделушки, внезапно оказавшейся в комнате поэта? Кто знает. Да и видна ли была статуя из окна номера Уайльда, и была ли она на том же самом месте в 1883 году [74] Путеводитель Джона Мюррея 1878 г. подтверждает, что статуя была на том же самом месте. ? Комментатор, «готовый доказать что угодно» [75] Оскар Уайльд. Упадок лжи , но не желающий быть заподозренным в скудости воображения, которая понуждает ее обладателей «искать свидетельства в поддержку лжи» [76] Там же. , представляет себе именно такую картину.

На чем мы остановились — кажется, на отеле «Вольтер» и на белом халате? Окна моей комнаты выходили на Сену, что сразу заставило меня усвоить один из главнейших принципов творчества: отрешись от взглядов [77] Питер Акройд. Завещание Оскара Уайльда. .

Отрешился ли от взглядов Уайльд? Или он все же видел сфинкса на внушительном постаменте и обращался именно к нему — к ней, «мнящейся сквозь переменчивую мглу», безмолвной и неподвижной, и сам себе казался иллюзией, химерой из повести Флобера, столкнувшейся с монументальной неподвижностью, мятущейся и не знающей ответа на терзающие ее вопросы? Подобно герою стихотворения «Ворон» Эдгара По, тщетно вопрошающего непреклонную птицу, но неизменно получающего в ответ не дающее никакой надежды «Nevermore».

Вы помните, дорогая Сперанца, что он сказал о поэме «Сфинкс», когда читал ее нам? Написанные стихи так же отличаются от опубликованных, как модель, выполненная скульптором в глине, отличается от мраморной статуи. Тонко, не так ли [78] Frank Harris. Oscar Wilde: His Life and Confession (1918). ?

Роберт Росс говорит, что поэма полировалась и улучшилась в 1889 году, «после того, как он [Уайльд] раскопал рукопись в старом багаже с Тайт-стрит в моем присутствии».

Первоначальный вариант стихотворения показывает, что поэма должна быть написана четверостишиями, но позже форма была изменена на двустишия.

<���…> Поэма — причудливое и искусственное создание, фантазия, фантасмагория, она вобрала в себя всю ту египетскую мифологию, в который поэт демонстрирует свою чрезвычайную осведомленность.

Несомненно, много часов провел Уайльд в египетских залах Лувра, в мельчайших деталях изучая сокровища, хранящиеся там, результат этого труда дал знать себя позже, позволив украсить его замечательную поэму [79] The Library of William Andrews Clark, jr. Wilde and Wildeiana. 1922. .

Проводя много часов в залах Лувра, Уайльд наверняка посвящал их, полагает комментатор, не только египетским залам музея. Комментатору представляется весьма вероятным, что Уайльд видел картину Энгра «Эдип и Сфинкс» и, размышляя над ней, переосмысливал классический диалог. Сфинкс Уайльда не задает загадки, не ждет ответа от собеседника, а своим вековым молчанием побуждает его к тяжкому монологу.

Или работа Гюстава Моро с тем же названием, вдохновленная полотном Энгра, побуждала Уайльда вернуться к написанию поэмы? Но нет, замечает комментатор, фигуры Моро слишком скульптурны, статичны, слишком романтичны, чрезмерно определенны, подбирает нужное слово комментатор, для ускользающей неверной собеседницы Уайльда. Сфинкс Уайльда — химера (ни в коем случае комментатор не имеет в виду персонаж флоберовской повести!), фантазия — сама порождение болезненной фантазии поэта.

11 июня в издательстве Элкина Мэтьюза и Джона Лэйна вышла поэма «Сфинкс» с иллюстрациями Чарльза Рикеттса и с посвящением Марселю Швобу «в знак дружбы и восхищения». Книга получила хвалебную критику, а обзор во «Всякой всячине» великолепно отразил чувство величия и приобщения к таинству, которое возникает при чтении этой длинной поэмы, на которую у Уайльда ушло десять лет: Все чудовища зала Древнего Египта Британского музея воскресают в этих волнующих, порой оскорбительных, но, несмотря ни на что, величественных и удивительных строках… Будет справедливым добавить, что язык поэта не поддается сравнению, а стиль его по-прежнему блистателен. Эта красивая поэма содержит множество откровений о фантазиях, которые тревожили существование поэта, становившееся с каждым днем все более опасным. Когда он спрашивал загадочного Сфинкса [загадочную Сфинкс]: