Марина Цветаева - Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения.

В плащ, плесневеет гриб.

Тысячелетья плещут

У столбняковых глыб.

Горе горе! Под толщей

Век, в прозорливых тьмах --

Глиняные осколки

Царств и дорожный прах

Битв...

6 августа 1922

--------

1

Стоят в чернорабочей хмури

Закопченные корпуса.

Над копотью взметают кудри

Растроганные небеса.

В надышанную сирость чайной

Картуз засаленный бредет.

Последняя труба окраины

О праведности вопиет.

Труба! Труба! Лбов искаженных

Последнее: еще мы тут!

Какая на-смерть осужденность

В той жалобе последних труб!

Как в вашу бархатную сытость

Вгрызается их жалкий вой!

Какая заживо-зарытость

И выведенность на убой!

А Бог? -- По самый лоб закурен,

Не вступится! Напрасно ждем!

Над койками больниц и тюрем

Он гвоздиками пригвожден.

Истерзанность! Живое мясо!

И было так и будет -- до

Скончания.

-- Всем песням насыпь,

И всех отчаяний гнездо:

Завод! Завод! Ибо зовется

Заводом этот черный взлет.

К отчаянью трубы заводской

Прислушайтесь -- ибо зовет

Завод. И никакой посредник

Уж не послужит вам тогда,

Когда над городом последним

Взревет последняя труба.

23 сентября 1922

--------

И засим, упредив заране,

Что меж мной и тобою -- мили!

Что себя причисляю к рвани,

Что честно мое место в мире:

Под колесами всех излишеств:

Стол уродов, калек, горбатых...

И засим, с колокольной крыши

Объявляю: люблю богатых!

За их корень, гнилой и шаткий,

С колыбели растящий рану,

За растерянную повадку

Из кармана и вновь к карману.

За тишайшую просьбу уст их,

Исполняемую как окрик.

И за то, что их в рай не впустят,

И за то, что в глаза не смотрят.

За их тайны -- всегда с нарочным!

За их страсти -- всегда с рассыльным!

За навязанные им ночи,

(И целуют и пьют насильно!)

И за то, что в учетах, в скуках,

В позолотах, в зевотах, в ватах,

Вот меня, наглеца, не купят --

Подтверждаю: люблю богатых!

А еще, несмотря на бритость,

Сытость, питость (моргну -- и трачу!)

За какую-то -- вдруг -- побитость,

За какой-то их взгляд собачий

Сомневающийся...

-- не стержень

ли к нулям? Не шалят ли гири?

И за то, что меж всех отверженств

Нет -- такого сиротства в мире!

Есть такая дурная басня:

Как верблюды в иглу пролезли.

...За их взгляд, изумленный на-смерть,

Извиняющийся в болезни,

Как в банкротстве... "Ссудил бы... Рад бы --

Да"...

За тихое, с уст зажатых:

"По каратам считал, я -- брат был"...

Присягаю: люблю богатых!

30 сентября 1922

--------

Покамест день не встал

С его страстями стравленными,

Из сырости и шпал

Россию восстанавливаю.

Из сырости -- и свай,

Из сырости -- и серости.

Покамест день не встал

И не вмешался стрелочник.

Туман еще щадит,

Еще в холсты запахнутый

Спит ломовой гранит,

Полей не видно шахматных...

Из сырости -- и стай...

Еще вестями шалыми

Лжет вороная сталь --

Еще Москва за шпалами!

Так, под упорством глаз --

Владением бесплотнейшим

Какая разлилась

Россия -- в три полотнища!

И -- шире раскручу!

Невидимыми рельсами

По сырости пущу

Вагоны с погорельцами:

С пропавшими навек

Для Бога и людей!

(Знак: сорок человек

И восемь лошадей).

Так, посредине шпал,

Где даль шлагбаумом выросла,

Из сырости и шпал,

Из сырости -- и сирости,

Покамест день не встал

С его страстями стравленными --

Во всю горизонталь

Россию восстанавливаю!

Без низости, без лжи:

Даль -- да две рельсы синие...

Эй, вот она! -- Держи!

По линиям, по линиям...

12 сентября 1922

--------

Чтоб высказать тебе... да нет, в ряды

И в рифмы сдавленные... Сердце -- шире!

Боюсь, что мало для такой беды

Всего Расина и всего Шекспира!

"Всe плакали, и если кровь болит...

Все плакали, и если в розах -- змеи"...

Но был один -- у Федры -- Ипполит!

Плач Ариадны -- об одном Тезее!

Терзание! Ни берегов, ни вех!

Да, ибо утверждаю, в счете сбившись,

Что я в тебе утрачиваю всех

Когда-либо и где-либо небывших!

Какия чаянья -- когда насквозь

Тобой пропитанный -- весь воздух свыкся!

Раз Наксосом мне -- собственная кость!

Раз собственная кровь под кожей -- Стиксом!

Тщета! во мне она! Везде! закрыв