Семен Надсон - Стихотворения

Вся в кустах утонула беседка;
Свежей зелени яркая сетка
По стенам полусгнившим ползет,
И сквозь зелень в цветное оконце
Золотое весеннее солнце
Разноцветным сиянием бьет.

В полумраке углов — паутина;
В дверь врываются ветви жасмина.
Заслоняя дорогу и свет;
Круглый стол весь исписан стихами,
Весь исчерчен кругом вензелями,
И на нем позабытый букет…

Случалось ли тебе бессонными ночами,
Когда вокруг тебя все смолкнет и заснет
И бледный серп луны холодными лучами
Твой мирный уголок таинственно зальет,
И только ты в тиши томишься одиноко,
Ты да усталая, больная мысль твоя,—
Случалось ли тебе задуматься глубоко
Над неразгаданным вопросом бытия?

Зачем ты призван в мир? К чему твои страданья,
Любовь и ненависть, сомненья и мечты
В безгрешно-правильной машине мирозданья
И в подавляющей огромности толпы?..

О, не отказывайте, братья,
Певцу, уставшему душой,
Когда призывные объятья
Он простирает к вам с мольбой
И в песне, дышащей слезами,
Как нищий, с жаждою любви,
Готов открыть он перед вами
Все язвы гнойные свои!
Он ваших слез не отвергает,
Он отзыв всем дает, любя,
И знайте — он за вас страдает,
Когда страдает за себя…
Как волны рек, в седое море
Сойдясь, сплотились и слились,
Так ваша боль и ваше горе
В его душе отозвались.
О, он достоин состраданья,
Ведь он за вас скорбит душой,
И, осмеяв его страданья.
Вы посмеетесь над собой!

Ты дитя… жизнь еще не успела
В этом девственном сердце убить
Жажду скромного, честного дела
И святую потребность любить.
Дела много — не складывай руки,—
Это дело так громко зовет!
Сколько жгучих страданий и муки,
Сколько слез облегчения ждет!..
Между нищими всякого рода,
Между членами робкой семьи,
Над которой судьба и природа
Шутят злобные шутки свои,
В этом мире под вечным ненастьем,
В море слез, в нищете и в крови,
Всех беднее — кто беден участьем,
Всех несчастнее — нищий любви..

Друг мой, ты так сильна и богата
Детски чуткой душою своей,—
Не ищи же несчастного брата
У дверей многолюдных церквей:
Этим нищим, просящим у храма,
Все помогут: степенный купец,
И слезливая, нервная дама,
И успевший нажиться делец…
Это рынок, достойный презренья,
Где ты парою лишних грошей
Покупаешь себе убежденье
В доброте бесконечной своей.
Это рынок тщеславья людского,
И не встретят тут взоры твои
Выраженья участья живого
И слезу беззаветной любви.

Христос!.. Где ты, Христос, сияющий лучами
Бессмертной истины, свободы и любви?..
Взгляни — твой храм опять поруган торгашами,
И меч, что ты принес, запятнан весь руками,
Повинными в страдальческой крови!..

Взгляни, кто учит мир тому, чему когда-то
И ты учил его под тяжестью креста!
Как ярко их клеймо порока и разврата,
Какие лживые за страждущего брата,
Какие гнойные открылися уста!..

О, если б только зло!.. Но рваться всей душою
Рассеять это зло, трудиться для людей,—
И горько сознавать, что об руку с тобою
Кричит об истине, ломаясь пред толпою.
Прикрытый маскою, продажный фарисей!..

Путь суров… Раскаленное солнце палит
Раскаленные камни дороги;
О горячий песок и об острый гранит
Ты изранил усталые ноги;
Исстрадалась, измучилась смелая грудь,
Истомилась и жаждой и зноем,
Но не думай с тяжелой дороги свернуть
И забыться позорным покоем!

Дальше, путник, все дальше — вперед и вперед!
Отдых после, — он там, пред тобою…
Пусть под тень тебя тихая роща зовет,
Наклонившись над тихой рекою;
Пусть весна расстелила в ней мягкий ковер
И сплела из ветвей изумрудный шатер,
И царит в ней, любя и лаская,—
Дальше, дальше и дальше, под зноем лучей,
Раскаленной, безвестной дорогой своей,
Мимолетный соблазн презирая!

Страшен сон этой рощи, глубок в ней покой:
Он так врадчив, так сладко ласкает,
Что душа, утомленная скорбью больной,
Раз уснув, навсегда засыпает.
В этой чаще душистой дриада живет.
Чуть склонишься на мох ты, — с любовью
Чаровница лесная неслышно прильнет
В полумгле к твоему изголовью…