Алексей Цветков: Онтологические мотивы

но как в масло войдет и сетчатка
от двойного черна отпечатка

стекловидное тело без век там
или блин проявитель с дефектом

почти сказать но тенорок во рту
дрожит на рубеже исчезновенья
просторы в клетках не жильцы почти
во всем сознаться брякнуться к стопам
пока воображенье брезжит стопы
в узорчатых нестираных носках
так обонянью вдумчивость сестра

кто человек и мир мобилизован
в праматери и отчимы ему
из классовых мичуринских личинок
или хотите я вам сполосну
носки как раз горячую пустили
вот здесь похоже петелька сползла
как этот голос о гортань скрежещет

вы скажете душа возможно да
но лучше как вода и даже ртуть
душа скорее газ но в жидкой фазе
стабильнее вот у меня как раз
грибок не тот что запаху исток
а инструмент для мелкого ремонта
или я даже новые куплю
или не скажете душа и славно

бывало вдруг срываешься с гвоздя
стремглав как тайный веймарский советник
за юной со всех корточек пиздой
пока носок во рту благоприятен
с подвязкой вымпельной я лучше вот что
проверещу чтоб подвести черту
кому и вобла снулая праматерь

мы с ним сидим на снящемся лугу
без памяти и способа проснуться
там время выгибается в дугу
но невелик соблазн его коснуться
галлюцинация в цвету трава
в купальницах и смолках склон пологий
к ручью и складываются слова
в условия запретных топологий
уму не выкарабкаться туда
в наружный мир где ты моя беда

он говорит что тьма чревата днем
хоть время и континуум но в нем
повсюду тонкие узлы и сгибы
или оно вообще швейцарский сыр
и мы сейчас окружены как рыбы
в болотной мочежине как могли бы
микробы царствовать в одной из дыр
где им в отсутствие секунд не грустно
а то что нам казалось бегом лет
идет в обход отвергнутого русла
на траекторию возврата нет
смотрю себе на прялку паука
и доверять не пробую пока

он говорит но что с него за спрос
он здесь всегда сидел не существуя
на театральном заднике берез
которым сам изобретал листву я
врастая в наважденье с головой
залетный злак на стебельке целинном
или сердечник но не луговой
а медицинский с нитроглицерином
последние вдыхая времена
где наугад судьба искривлена
а прежней можно перестать бояться
чьи к зодиаку с грохотом струятся
титановые сквозь бетон цветы
где ты моя беда
или не ты

по тропкам и всяким полянкам
однажды гуляя в лесу
меня переехало танком
и я таки мертвый лежу

живот расщепило как атом
бросает от ужаса в пот
зачем меня танком проклятым
в лесу переехало вот

дороги не будет обратно
исчез интеллект как фантом
а жил бы себе аккуратно
и умер бы позже потом

кто скажет что тайны загадку
пронзил до глубин как кинжал
тот танком раздавленный всмятку
однажды в лесу не лежал

когда-то томас гоббс бросая взгляд
на чертежи и выкладки евклида
дрожал как волк и семеро козлят
теперешняя послабей элита
в ней знание сидит неглубоко
она к природе неблагоговейна
и маятника например фуко
не отличает от бутылки клейна

о дайте мне ученых чертежей
и алгебры какой-нибудь отпетой
хоть голова нужна и посвежей
чуть подпаять и станем думать этой
нам в старости недалеко до звезд
но до финальной формулы не ближе
фуко и клейн с бутылкой не смогли же
хоть фаусту ответ казался прост

длинные мили
времени мало
остановиться
темные шпили
как энцефало —
грамма сновидца

жаре надлежало легчать
свежеть но жара не ждала указаний
от сбивчивых на ночь надежд и пророчеств
в мартеновском зареве хвост полоскала фазаний
над засранным насмерть подъездом и список в печать
обреченных мученью фамилий и отчеств

планета вся в пламени адских намеков и знаков
где каждое утро проспавшийся был одинаков
с тем навзничь упавшим намедни почти идентичен
но с разницей что узнавали
его в своих злых зеркалах горожане едва ли
пронзая пургу зуботычин
пока в партактивах умы подвергали вреду
и скупо в пазы шпаклевали еду