Уильям Блейк - Поэзия английского романтизма XIX века

Наполняйте стаканы! Не правда ль, друзья,
Веселей никогда не кипела струя!
Пьем до дна — кто не пьет? Если сердце полно,
Без отравы веселье дарит лишь вино.

Все я в мире изведал, что радует нас,
Я купался в лучах темнопламенных глаз,
Я любил, — кто не любит? — но даже любя,
Не назвал я ни разу счастливым себя.

В годы юности, в бурном цветенье весны,
Верил я, что сердца неизменно верны,
Верил дружбе, — кого ж не пленяет она? —
Но бывает ли дружба вернее вина!

За любовью приходит разлуке черед,
Солнце дружбы зашло, но твое не зайдет,
Ты стареешь, — не всем ли стареть суждено? —
Но лишь ты чем старее, тем лучше, вино.

Если счастье любовь уготовила нам,
Мы другому жрецу не откроем свой храм,
Мы ревнуем, — не так ли? — и друг нам не друг,
Лишь застольный чем больше, тем радостней круг.

Ибо юность уходит, подобно весне,
И прибежище только в пурпурном вине,
Только в нем — и недаром! — увидел мудрец
Вечной истины кладезь для смертных сердец.

Упущеньем Пандоры [302] Пандора — первая женщина, по воле Зевса сотворенная Гефестом в наказание людям за поступок Прометея, похитившего с неба огонь для человека. Зевс отдал ее замуж за брата Прометея, Эпиметея, Зевс подарил Эпиметею сосуд, в котором были заключены все людские пороки, несчастья и болезни. Терзаемая любопытством, Пандора, несмотря на запрет, открыла сосуд. на тысячи лет
Стал наш мир достояньем печалей и бед.
Нет надежды, — но что в ней? — целуйте стакан,
И нужна ли надежда! Тот счастлив, кто пьян!

Пьем за пламенный сок! Если лето прошло,
Нашу кровь молодит винограда тепло.
Мы умрем, — кто бессмертен? — но в мире ином
Да согреет нас Геба [303] Геба — богиня юности у греков, на Олимпе подносила богам нектар и амврозию. кипящим вином!

Ходжсон, в путь, да поживее!
Снят запрет, отплыть пора.
Парус поднят, мерно веет
Благодатный бриз — ура!
Вымпелами грот увенчан,
Салютуют пушки нам;
Час разлуки! Вопли женщин,
Матросни божба и гам;
Гневны лица —
Негде скрыться
От таможенных шпиков;
Мышка еле
Влезет в щели
Меж тюков и сундуков.
Где приткнуться? — вот забота
Пред отплытьем пакетбота.

Лодочник, отдай швартовы!
Пассажирах собрались,
Вот багаж, и все готовы,
Эй, на весла навались!
«Осторожней, тут спиртное!»
«Ах, мне плохо!» — «Плохо вам?
Знайте, будет хуже вдвое,
Черт бы вас побрал, madame!»
Крики, слезы И угрозы
Слуг, матросов, дам, господ,
Ахи, взвизги,
Страхи, брызги —
Все слилось в водоворот.
Да, нелегкая работа
Догрести до пакетбота.

Наконец-то мы у цели!
Правит судном бравый Кид;
Мы каюты осмотрели —
Кто плюется, кто рычит:
«Эта вот дыра — каюта?!»
«Эльфа негде уложить!»
«Есть тут три квадратных фута?»
«Кто здесь, к черту, сможет жить?!»
«Кто? Да каждый
Самый важный,
Самый знатный из вельмож!»
«Что? Вельможа?
Правый боже!
Он с селедкой станет схож!»
Нет, уюта не найдете —
Шум, жара не пакетботе.

Флетчер, Меррей, Боб [305] Флетчер, Мирей, Боб — слуги Байрона. упали
У фальшборта, как мешки;
Ну-ка, привяжи их, парень,
На собачьи поводки!
При последнем издыханье,
Проклиная все вокруг,
Завтрак вместе со стихами
Выблевал Хобхауз в люк,
Словно в Лету…
«Мочи нету!»
«Что, помочь сложить стишки?»
«Чашку чаю!»
«Погибаю!»
«Дьявол! Лезут вон кишки!»
Где тут выдержать! Умрете
На проклятом пакетботе.

Курс проложен до Стамбула;
Не собьемся ли с пути?
Встречным ветром вдруг задуло,
В щепки может разнести.
«Жизнь — сплошная клоунада», —
Учит философский том;
Значит, нам смеяться надо,
И смеяться вновь — потом;
В поле, в море,
В счастье, в горе,
Над природой и людьми;
Пей стаканом —
Смейся пьяным,
Что уж лучше, черт возьми!
Доброе вино в почете —
Хватит всем на пакетботе.