Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 1

Голова, как из олова.
Наплевать!
Опущусь на кровать
И в подушку зарою я голову
И закрою глаза.
Оранжево-сине-багровые кольца
Завертелись, столкнулись и густо сплелись,
В ушах золотые звенят колокольцы,
И сердце и ноги уходят в черную высь,
Весело! Общедоступно и просто:
Уткнем в подушку нос и замрем —
На дне подушки, сбежав с погоста,
Мы бодрый смех найдем.
Весело, весело! Пестрые хари
Щелкают громко зубами,
Проехал черт верхом на гитаре
С большими усами.
Чирикают пташки,
Летают барашки,
Плодятся букашки, и тучки плывут.
О грезы! О слезы!
О розы! О козы!
Любовь, упоенье и ра-до-стный труд
Весело, весело! В братской могиле
Щелкайте громче зубами.
Одни живут, других утопили,
А третьи — сами.
Три собачки на дворе
Разыграли кабаре:
Широко раскрыли пасти
И танцуют в нежной страсти.
Детки прыгают кругом
И колотят псов прутом.
«У Егора на носу
Черти ели колбасу…»
Весело, весело, весело, весело!
Щелкайте громче зубами.
Одни живут, других повесили,
А третьи — сами…
Бесконечно-милая группа божьих коровок!
Киевлянки-медички! Я смеюсь на авось.
Бодрый смех мой, может, и глуп и неловок
Другого сейчас не нашлось.
Но когда вашу лампу потушат,
И когда вы сбежите от всех,
И когда идиоты задушат
Вашу мысль, вашу радость и смех,—
Эти вирши, смешные и странные
Положите на ноты и пойте, как пьяные:
И тогда, о смею признаться,
Вы будете долго и дико смеяться!

Во имя чего уверяют,
Что надо кричать — «рад стараться!»?
Во имя чего заливают
Помоями правду и свет?

Ведь малые дети и галки
Друг другу давно рассказали,
Что в скинии старой лишь палки
Да тухлый, обсосанный рак…

Без белых штанов с позументом
Угасло бы солнце на небе?
Мир стал бы без них импотентом?
И груши б в садах не росли?..

Быть может, не очень прилично
Средь сладкой мелодии храпа
С вопросом пристать нетактичным:
Во имя, во имя чего?

Но я ведь не действую скопом:
Мне вдруг захотелось проверить,
Считать ли себя мне холопом
Иль сыном великой страны…

Чины из газеты «Россия»,
Прошу вас, молю вас — скажите
(Надеюсь, что вы не глухие),
Во имя, во имя чего?!

В минуты,
Когда, озираясь, беспомощно ждешь перемены,
Невольно
Скуратова образ всплывает, как призрак гангрены…
О счастье,
Что в мир мы явились позднее, чем предки!
Все лучше
По Чехову жить, чем биться под пытками в клетке…
Что муки
Духовных застенков, смягченных привычной печалью,
Пред адом
Хрустящих костей и мяса под жадною сталью?
У нас ведь
Симфонии, книги, поездки в Европу… и Дума —
При Грозном
Так страшно и так бесконечно угрюмо…
Умрем мы,
И дети умрут, и другое придет поколенье —
В минуты
Повышенных, новых и острых сомнений
Вновь скажут
Они, озираясь с беспомощным смехом угрюмым:
«О счастье,
Что мы родились после той удивительной Думы!
Все лучше
К исканиям новым идти, томясь и срываясь,
Чем, молча,
Позором своим любоваться, в плену задыхаясь».

Лекционная религия пудами прибывает.
На безверье заработать можно очень хорошо.

Современные банкроты испугались беспроблемья —
Отрыгнув Проблему Пола, надо ж что-нибудь жевать!

Много есть на свете мяса, покупающего книги,
Заполняющего залы из-за месячных проблем.

Кто-то хитрый и трусливый первый крикнул рыбье слово,
И сбежались остальные, как на уличный скандал!

Успокоиться так любо! Дай им с формулами веру,
С иностранными словами, с математикой тоски.

Брось им кость для нудных споров о Великом Незнакомце
Эта тема бесконечна для варьяций индюков.

Как приятно строить мостик из бездарных слов и воплей
И научно морщить брови, и мистически сопеть…

И с куриным самомненьем сожалеть о тех «незрячих»,
Кто, закрыв лицо руками, целомудренно молчит.

С авиатикою слабо… И уже надоедает
Каждый день читать, как Игрек грудь и череп раздробил…

От идей слова остались, а от слов остались буквы —
Что нам стоит! Можно к Небу на безверье полететь.

На Шаляпина билеты достают одни счастливцы.
Здесь же можно за полтинник вечность щупать за бока!