Татьяна Снежина - Душа как скрипка. Биография, стихи, воспоминания

— Ну, не обижайся. Ведь это от меня не зависит. Так нужно. Ну, слышишь ты меня или нет?

— И долго ты там будешь?

— Не знаю.

— Ань, ты меня обманываешь? Если у тебя есть парень, так и скажи. Зачем мне голову морочить?

— Ты что? Какой парень? Если бы у меня кто-то был, неужели я стала бы с тобой знакомиться. Ну, сам подумай. Не ожидала, что ты обо мне будешь так говорить.

— Извини. Я не хотел тебя обидеть. Прости. У меня просто сразу настроение испортилось. А вечером я тебя тоже не увижу?

— Я не знаю, во сколько я вернусь. Я позвоню тебе, как освобожусь. Хорошо?

— Хорошо. Так ты к телецентру едешь?

— Куда-то в тот район.

— Ну, ладно. Good bye.

— Good bye.

Анна надела шубу, сапоги, захлопнула дверь и поехала на 688-м к Юго-Западной, оттуда на метро до Дзержинской, там на автобусе до телецентра. С горем пополам нашла ту самую поликлинику. Она находилась через одну остановку после телецентра. Анна зашла в поликлинику и увидела там только дежурную в регистратуре.

— Здравствуйте. Вы не подскажете, к вам должны прислать из мединститута медперсонал?

— Какой такой медперсонал, нам не требуется никакого медперсонала.

— Ну, извините.

Анна вышла из поликлиники. На ее часах было ровно три часа дня. Куда идти? Домой? Нет! Жаль, что Владика нет. Что это? Я по нему уже скучаю? Ведь один день только знакомы. Да, но зато сколько я его ждала. Хотя, что за глупости. А может, и не глупости. Может, все-таки есть любовь с первого взгляда. Ведь сколько было доказательств и вот еще одно. Пойду к пруду Останкинскому.

Такие мысли кружились в мозгу Анны.

Она шла медленно, загребая снег белыми сапожками. Снег оставался на носочках сапог, и они становились как восточные тапочки с загнутыми кверху носочками. Так она дошла до пруда. Он был совсем не похож на тот летний, теплый, блестящий пруд, по которому плавали утки с утятами, а любители рыболовы — мальчишки — пытались выудить в нем хоть какую-то рыбешку. Теперь пруд замерз, весь покрылся снегом. Анна стряхнула снег с бортика пруда и села на него. Она смотрела на здание телецентра, и из головы ее не выходил Владислав. Ей захотелось снова, как вчера, пройтись с ним за руку по темным, освещенным уютным оранжевым светом улицам, когда мимо бежали озабоченные люди, а они вдвоем были выше их, выше их забот, и шли, не замечая никого. Только Он и Она. Как это было здорово. И ей хотелось снова очутиться рядом с ним. И тут ход ее мыслей прервали скрипучие шаги по снегу. Они доносились откуда-то издалека. Она посмотрела влево и увидела…. Нет, не может быть, кто это, Владислав или Надеждин? Он шел быстрым шагом, без шапки, в серо-голубой куртке с красной полоской на груди и в синих джинсах, с большой сумкой через плечо. Так кто же это? И лишь с расстояния метров с двадцати Аня узнала в молодом человеке Владика. Она встала и побежала ему навстречу. Подбежав к нему, она взяла его за теплые руки.

— Как ты меня нашел?

— Ха! Легко сказать «как нашел». Я три часа, с двенадцати тебя здесь ищу — и в парке был, и у башни, и за телецентром, вот теперь пошел к пруду и нашел тебя.

Он обнял ее и прижал к груди.

— Я скучал по тебе, и почему-то подумал, что если не увижу тебя сегодня, то не увижу уже никогда. Мы один день знакомы, а я к тебе уже успел привязаться, как блудный пес к подобравшему и покормившему его человеку.

— Я тоже соскучилась.

— Знаешь, я иду на тренировку по плаванию. Я сегодня сдаю на разряд. Не хочешь со мной пойти? Посидишь, посмотришь, поболеешь за меня. Как?

— Давай. У меня вообще такое ощущение, что мы знакомы с тобой сто лет.

Они взялись за руки, пошли через площадь перед телецентром.

А тем временем:

— Дмитрий Николаевич, ну не могу я. Я специально работал сегодня, чтобы на завтра взять отгул, а вы мне опять «поработай».

— Саша, не надо кричать, не надо нервничать. Все мы люди, прекрасно все понимаем. Но есть еще слово, знаешь, такое слово «нужно».

— Нужно, нужно! Знаю! Даже слишком хорошо! Успел заучить во время учебы в школе и в институте. Я взрослый человек, мне двадцать девять лет. Могут быть у меня неотложные личные дела? Мне жениться давно пора, а я кроме работы ничего не вижу, не говоря уже о девушках.

— Дорогой мой, личные дела работы не касаются. Здесь не может быть ничего личного, только общественное. Вы же журналист, к тому же международник. Так что будьте любезны завтра выйти на работу.

— А я не выйду! Возьму и не выйду! Заболею! Могу я заболеть или нет? Да, в конце концов, Владимир Яковлевич, скажите хоть вы что-нибудь!